Александр Немировский - Слоны Ганнибала

«Отправился искать другого героя!» — грустно думал Ганнибал.

Публий смотрел на огромную, покрытую пожелтевшей травой чашу Большого цирка. Когда-то там стояли сараи. Со своими сверстниками он сбегал к ограде, поближе к сараям, где храпели и били копытами нетерпеливые кони. Можно ли забыть тот волнующий миг, когда по знаку эдила раскрывались решетчатые двери и на арену вырывались двенадцать колесниц! Давно пустует Большой цирк, и от этой неправдоподобной пустоты щемит сердце. Не скачками и не гладиаторскими боями заняты римляне. Курульные эдилы давно уже забыли о своих обязанностях по устройству зрелищ. Они заняты лишь охраной города, снабжением его хлебом.

Стемнело. Затих город, погрузившись в траур ночи. Только обходящая улицы и площади стража нарушала тишину легким бряцанием оружия.

Сципион прислонился к дереву, раскинувшему ветви наподобие крыльев, и прислушался к неторопливой беседе стражей.

— Да, были времена, — сказал один из стражей, — припасы ценились дешевле глины. Купишь на асс хлеба — вдвоем не съешь. А теперь на тот же асс дадут комок с бычий глаз.

— Отчего хлебу быть дешевым? — молвил другой страж. — Кому за плугом ходить? Все граждане в войске. А теперь и рабам черед пришел. В сенате решение принято: молодых рабов в легионы призывать, дав им свободу. Вот и зарастут поля чертополохом.

— Все в воле богов, — вступил в разговор третий караульный. — Их теперь ни во что не ставят, жертвы не приносят, вот они и гневаются. На форуме я видел пастуха, прибывшего из Пицена [87] Пицен — область Средней Италии, на берегу Адриатического моря . Там шел каменный дождь. А на Овощном рынке на руках у кормилицы младенец закричал: «Триумф!» А младенцу-то всего шесть месяцев!

Прошел ночной дозор, а Сципион еще долго стоял у дерева, размышляя о судьбах города и о своем будущем. Ему казались смешными суеверия толпы. Он не видел ничего странного в каменном дожде. Наверно, где-нибудь произошло извержение вулкана и кусочки окаменевшего пепла занесло с дождем или ветром в Пицен. Он не мог сдержать улыбку при мысли о младенце, предвещавшем не то победу, не то поражение. Но все же какую силу имеют эти суеверия, если они не только распространяются в народе, но по их поводу принимает решение сенат, жрецы записывают их в свои священные книги?

С этими мыслями Публий подошел к дому. В атриуме горел свет. Несмотря на позднее время, мать не спала. Она сидела у украшенного цветами очага с глиняной мисочкой в руках.

— Ты исчез, — сказала она недовольно. — Забыл, какой сегодня день! Мне пришлось одной принести жертву пенатам [88] пенаты — духи, покровительствующие дому; жертва пенатам совершалась у очага .

Публий наморщил лоб, силясь понять, что мать имеет в виду.

— Какой ты невнимательный! — продолжала Фульвия. — Сегодня твоему брату разрешено баллотироваться в эдилы. Луций будет магистратом!

Публий молча кивал головой. Пусть мать думает, что он доволен ее выбором. Да, это ее выбор. Ей кажется, что служебная карьера сыновей должна проходить в том же строгом порядке старшинства, что и выдача дочерей замуж: сначала выдают замуж старшую дочь, а потом уже младшую. «Так и я буду всегда отставать от брата на два года. Я сражался при Тицине, спас отца, раскрыл заговор Метелла и помешал заговорщикам покинуть Италию. А что сделал Луций?»

В постели Сципион еще раз вспомнил разговор о знамениях. Кто мог поручиться, что какой-нибудь жрец не выдумал эту сказку про ребенка, закричавшего «триумф»? Надо же поднять у народа дух! А что, если... Решение пришло внезапно. Публий успокоился и уснул.

Рано утром в ночной тунике Публий вбежал в спальню матери:

— Мать, мне снился сон...

— Что-нибудь с отцом? — сказала Фульвия; клубок ниток выпал из ее рук.

— Не волнуйся. Отец тут ни при чем. Во сне я видел тебя. Ты, Луций и еще кто-то сидели на пороге дома, а я возвращался с форума в окружении друзей. Ты бросилась ко мне и крикнула: «Смотрите, мой сын — курульный эдил!»

— А дальше что? — нетерпеливо спросила Фульвия.

— Дальше я проснулся, — сказал Публий смущенно, словно извиняясь, что сон был таким коротким.

— Кажется, что вещий сон, — промолвила нерешительно Фульвия. — Возможно, баллотироваться следует тебе, а не Луцию. Впрочем, я посоветуюсь с гаруспиком [89] гаруспики — жрецы, гадавшие по внутренностям животных; они были также толкователями снов , и как он скажет, так и будет.