Александр Немировский - Слоны Ганнибала

Вот теперь он ждет к себе Килона, ждет и надеется на что-то, а это «что-то» может лопнуть, как пузырь.

Грек не изменился за эти годы. Он так же разговорчив и так же жаден.

— Скажи, Сципион, зачем тебе моя посудина, если в гавани, я сам видел, стоят тридцать отличных триер? Может быть, тебе снова хочется повидать Сифакса?

— Нет, Килон, пока еще нам рано в Ливию. Да и с Сифаксом мне не о чем говорить. Я слышал, что он снова сговорился с пунами и даже собирается жениться на дочери Ганнона. У меня дело поважней. Что ты скажешь о Новом Карфагене?

— Лопни мои глаза! Не хочешь ли ты меня послать в пасть циклопу? Из всех приключений Одиссея, сознаюсь, это мне менее всего по душе. На худой конец я согласен послушать сирен или испытать ласки Цирцеи.

— Ты догадлив, Килон, но сирен ты послушаешь, когда вернешься, а если тебя Цирцея устраивает больше Пенелопы, кто тебе может помешать?

— Что же нужно Риму в пещере циклопа?

— Узнать, дома ли пастух, а если нет, скольких баранов он оставил взаперти.

— Я тебя понял, — подхватил грек, — ты хочешь выяснить, в городе ли Газдрубал и какова численность гарнизона. А что будет, если меня схватят пуны?

— Одиссею было труднее, и то он вернулся на Итаку.

— Вернулся нищим, — вставил хитрый грек.

— На этот счет можешь не беспокоиться. Тебя ожидает награда в десять раз больше той, которую ты получил в прошлый раз.

— Ну что ж, я согласен. Только ты мне сверх этих денег дашь еще сто амфор масла.

— Зачем тебе столько масла. Ты его не съешь и не сожжешь за всю свою жизнь. Или, может быть, ты намерен стать бегуном и хочешь натираться маслом?

— Я не собираюсь ни есть, ни жечь твое масло. Что касается бега, то могу тебе признаться: серебро меня устраивает больше, чем лавровый венок [92] Килон имеет в виду награду, которую получали победители в беге . Масло я буду продавать. Взгляни на меня.

Килон расправил свои редкие волосы и надвинул их на лоб, нагнул голову и изобразил на лице то угодливое выражение, которое появляется у торговцев, когда они хотят продать свой товар.

— Чтобы лампа не погасла, бери мое масло. Горит без дыма. Не проходи мимо!

— Похож! — рассмеялся Сципион. — Ты даже их прибаутки знаешь.

— Натрешь кожу — станешь моложе, — продолжал грек. — Жди меня через неделю, — сказал он другим тоном. — А если не вернусь, не забудь о моих земляках. Пусть выпьют вина на все деньги и совершат возлияния богам.

Весть о том, что на базаре за стеной Нового города масло продают в полцены, быстро распространилась. Стол, где Килон разложил свой товар, окружили хозяйки с лекифами. Было и немало зевак, собравшихся просто послушать говорливого эллина и посмотреть, как ловко он торгует. Лилось густое масло через отверстие воронки, и такой же бесконечной струей лилась из уст грека речь.

— Подходи, любезный, подходи! — зазывал он пожилого пуна с длинным копьем в руке. — Натрешь кожу — будешь моложе. Победитель Рима, не проходи мимо!.. Бери, красавица, масло понравится, — обращался он к женщине лет тридцати, заполняя ее лекиф. — Больше к тому же полюбишься мужу.

В толпе раздался смех.

— Вот и промахнулся, эллин! — крикнул кто-то. — Муж у нее в армии Газдрубала. У нее не муж на уме.

Женщина, поведя бедрами и метнув в говорившего гневный взгляд, удалилась. Ее место заняла другая хозяйка, подставив под струю масла свой лекиф.

Уже подходила к концу девяносто третья амфора. Вызывая своих покупателей на разговор, Килон успел узнать все, что требовалось Сципиону. Газдрубала, сына Барки, с войском нет в городе, он находится где-то у Гадеса. Вне города находятся и две другие карфагенские армии. В Новом Карфагене не более тысячи воинов.

Килон не заметил, как в толпе очутился толстый, как пифос, карфагенянин в красном плаще. Что ему надо? У него в руках нет лекифа, и он не похож на зеваку.

— Эй, приятель, — сказал толстяк, проталкиваясь к Килону. — Где я тебя встречал?

Килон опустил амфору на стол. Лицо карфагенянина ему тоже показалось знакомым. Где он видел эти оттопыренные уши?

— Доблестный воин, — сказал он как можно спокойнее, — ты меня мог видеть в Массалии. Мою лавку на агоре знает каждый.

— Не крути мне голову. В Массалии я не был.

— Умный человек может ошибиться только один раз, — загадочно сказал Килон. — Но клянусь Гераклом, ты не ошибешься, если возьмешь мое масло. Где ты найдешь лучше и дешевле?

— Да не нужно мне твое масло! Погоди. — Толстяк подошел так близко, что слышалось его тяжелое дыхание. — Не твою ли гаулу я остановил у Эгузы? Тогда ты был неаполитанцем и продавал вино и дал мне вместо фалернского какую-то протухшую воду.