Виктор Суворов - Контроль [Новое издание, дополненное и переработанное]

— Мои деньги вы передадите моей семье?

— Нет, мы их конфискуем. Сей Сеич, примите портфель, пересчитайте и составьте акт о приеме денег, которые заработал мистер Хампфри.

— На мое место приедет новый инженер из Америки?

— Да.

Подвал с сейфами. Настя украдкой закладывает в сейф пару бутылок, круг хорошей колбасы, еще что-то аппетитное.

Внезапно за ее спиной появляется Севастьян.

— И что же это такое?

— Севастьян Иванович, это грубейшее нарушение режима.

— Ради чего нарушаем?

— Ради благодарности. Вы меня профессии обучили. Весьма редкой.

— Многих обучал, благодарность первый раз получаю.

— Я иногда тут оставлять буду. Вам и братве вашей.

— Смотри, доченька, не попадись. Тебя не помилуют. Тут в расстрельную яму отправляют без суда и особого совещания.

— Я, Севастьян Иванович, хитрая.

Завтра — исполнение.

Завтра ее первое массовое исполнение.

В списке 417 исполняемых. На четыреста исполняемых нет нужды рыть две ямы. Одной хватит. Яма уже вырыта. Рыли ее урки перекованные. У каждого в деле штамп: «Встал на путь…»

Работали перекованные с явным пониманием смысла своей работы. Зачем еще зэки в лесу под конвоем яму роют? Рыли и поглядывали на конвой: не для себя ли роем? И решили меж собой: не для себя. Нас двенадцать, а яма человек на пятьсот. Рыли и радовались: правильно, что на путь исправления встали. Правильно, что перековались. Тех, кто упорствовал, в ямку зароют.

Большой кабинет. Вентилятор шумит как пропеллер самолета. Прямо у вентилятора трое: народный комиссар внутренних дел Генеральный комиссар государственной безопасности товарищ Ежов, его первый заместитель командарм первого ранга Фриновский и начальник Куйбышевского управления НКВД старший майор государственной безопасности Бочаров.

— Совещание было в Кремле. Прямо в зале он наших одного за другим брал. Но из Кремля не вывозили. Появляется Холован в Кремле со своими девками из ниоткуда и так же исчезает. Вроде из-под земли.

— Может быть, у них секретный ход в метро?

— Гуталин до нас всех скоро доберется. Но он — никто! Вся его сила, вся его армия — это мы, НКВД. Под нашим контролем вся страна. В руках НКВД — всё. Он правит страной нашими руками. Если не захотим подчиняться, что он может сделать? На кого он может опереться? На бабника Холована с его гаремом? На кого еще? И этот кавказский Гуталин наших берет голыми руками, и мы боимся возразить. Чего боимся? Кого?

Таракана усатого?

— Когда Робеспьер оборзел вконец, ему умные люди голову отрезали.

Настя на откосе стояла, когда перекованные яму рыли. Интересно любое дело видеть в развитии. Интересно видеть город в тайге от первого колышка, вбитого на полянке, до широких проспектов, до прекрасных дворцов, до гектаров стеклянных крыш главного сборочного цеха, до первых пикирующих бомбардировщиков, выруливающих из цеха на первый испытательный взлет. Интересно видеть величественное здание от первого взмаха карандаша на чистом белом листе до монтажа нержавеющих звезд в облаках. Интересно видеть место расстрела от первой лопаты, уверенно врезавшейся в землю, до последней елочки, посаженной на месте захоронения. Встал Холованов, расставил широко ноги, огляделся и сказал: «Тут им лежать».

Оцепили люди с винтовками полянку, а люди с лопатами вгрызлись в землю. И вот яма готова. Стоять ей открытой до утра. А Насте надо хорошо выспаться. Спать ей сегодня в доме отдыха особой группы контроля. Это далеко от монастыря. Это триста километров на юг. Это на берегу Волги. Тут у холовановских ребят постоянная база.

Девчонки из монастыря тут редко бывают. В основном на расстрельную практику сюда приезжают. Сегодня очередь Жар-птицы. Надо спать. И не спится. Непонятно, как можно исполнить четыреста человек и чтоб они не взбунтовались. Начни одним руки вязать, другие взбесятся. Им терять нечего.

Долго она думала, ничего не придумала. Головоломка. А если отводить за километр, стрелять и возвращаться за другими? Сколько тогда конвою километров намотать? Надо бы расстрельные леса выбирать в заповедниках, в дубравах, вековые дубы несут на себе миллионы листьев, а каждый лист — звукопоглощающий экран… Надо в дубравах… Но как ямы копать? У дубов вон какие корни. Нет, надо все же в сосновых лесах… Сосны на песке растут… Расстрелял, песком засыпал, разровнял, елочек-сосеночек сверху насажал… Вырастет потом лес… Кронами шуметь будет…