Юрий Андреев - Багряная летопись

— А сколько штыков у вас в полку?

— А это мы не знаем, — побледнев до самой последней желтизны, отвечал боец.

— А ты, значит, кашу варил? — тяжело дыша, спрашивал Охрименко.

— Варил, — еле слышно шепнул кашевар.

— А на сколько же персон ты варил? А? — дико заорал офицер. — Говори, не то сейчас мозги вышибу!

— На всех варил, — едва шевеля губами, вымолвил пленник.

Хрясь! Страшный удар пудового кулака обрушился ему на переносицу и отбросил паренька к стене. Широким черным потоком хлынула кровь, она мгновенно залила все лицо, рубаху, штаны, полилась на пол.

— А! — с пьяным криком казаки бросились насмерть забивать пленных: ногами, кулаками, еще ногами, еще кулаками!

— Стой, дьяволы! — заорал Охрименко. — Стой! Так они живо отойдут в царство небесное, дешева будет расплата за нашу земельку! А ну, вяжи их к стульям!

С бойцов посдирали гимнастерки, посадили их и привязали веревками к стульям.

— А вот так, а вот так! Равноправия захотели, голытьба проклятая? Бог тебе равноправие! Ну, продолжай. — И он передал своим кровавым сподвижникам нож, которым начал резать кривую пятиконечную звезду на спине у кашевара. — А ну, кто там, соли сюда!

Один из бойцов глухо стонал, скрежеща зубами, только обильный ног залил ему лицо, другой закричал нечеловеческим криком, когда казаки начали сдирать с его спины кожу.

— Ну, сколько у вас бойцов, гад? Отвечай! — Охрименко поднял за чуб сникшую голову с закатившимися глазами. Кашевар открыл свои померкшие глаза, и дикая ненависть засветилась в них. Собрав последние силы, он плюнул кровью в лицо палачу. Со звериным ревом тот отшатнулся и стал шарить у пояса шашку; не найдя ее, он бросился к стене, выхватил из ножен оружие и рубанул бойца по руке. Тогда и другие, озверевшие от крови, злобы и водки, казаки начали добивать свои жертвы — табуретами, бутылками, ножнами.

Вдруг неподалеку звонко лопнул выстрел, за ним другой.

— Братцы! Красные близко! — вскочил в избу казак.

— Тихо! Этих — в навоз! — Охрименко быстро стал опоясываться. — Седлать коней!

Четверо потащили замордованных пленников в хлев, остальные заметались по комнате, собирая вещи, оружие. Через несколько минут все повысыпали наружу.

— Ты! — Охрименко притянул к себе полумертвого от испуга хозяина дома. — Молчать! Мы скоро вернемся. Проболтаешься — зарублю! — И он отбросил его прочь.

За селом слышались частые выстрелы, беспорядочные крики «ура!».

— По коням! За мной! — И они вихрем умчались прочь от приближающегося боя. Не прошло и пяти минут, как по улице мимо избы молнией промчались красные кавалеристы — конный взвод под командой Григория Далматова отрезал путь отступающей белой пехоте. Когда погоня кончилась, Григорий отдал приказ бойцам спешиться и отдохнуть, а Еремеичу и Фролову собрать всех пленных вместе.

Не торопясь, шагом возвращались бойцы к просторной избе на краю деревни.

— Здравствуй, хозяин, — обратился Григорий к крестьянину, который, схватив щеки как при зубной боли, сидел около своего дома. — Можно у тебя отдохнуть?

— Родные вы мои! Что было, что было-то… Заезжайте скорее, только сперва бабы кровь отмоют — весь пол, все стенки в крови! — И пожилой, тертый-перетертый жизнью мужичонка неожиданно закричал тонким голосом и стал биться лбом о крыльцо.

— Что такое? Что случилось? — Григорий спрыгнул с коня и бросился к хозяину.

Тот оторвал от стены залитое слезами лицо и стал совать рукой в сторону конюшни:

— Там… там… В навоз двоих ваших зарыли, детишки еще совсем… Может, дышат еще…. О, душегубы окаянные, что наделали-то!..

Далматов и его бойцы бросились в конюшню и осторожно стали снимать с кучи навоза в углу слой за слоем, и вот показались измазанные, окровавленные, обезображенные тела замученных бойцов. Принесли воду, стали обмывать лица, грудь, руки. И вдруг из-под навоза показалась вырезанная на спине у первого пятиконечная звезда.

— Ах сволочи! А-а-а! За нашу красную звезду мстят! — закричал Григорий и выскочил из конюшни. Он схватил старика за грудь и стал трясти его. — Кто? Кто это сделал? Говори!

— Здоровый такой казачина сотник Охрименко всем распоряжался, он и повинен…

— Где он? Говори!..

— Да ускакали все как раз перед вами…

Далматов вскочил на коня и наметом бросился со двора на улицу.

«Вы нас за наши идеи мордуете? За нашу всесветную совесть мучите? Ах вы, кровавые вампиры! Я вам покажу сейчас все пять концов красной звезды!»