Юрий Андреев: Багряная летопись

— Целиком «за», — сказал Склянский.

— Поддерживаю. Замену Вацетиса Каменевым приветствую, — ответил Гусев.

— Насколько я понимаю ситуацию, оппоненты на Пленуме у нас будут: предреввоенсовета настойчиво, очень настойчиво предлагает наступление на Восточном фронте приостановить. Ну что ж, думаю, Пленум сумеет во всем разобраться и вынести правильное решение. (Забегая на два дня вперед, скажем, что Пленум действительно разобрался: Троцкий был отстранен от руководства действиями на Восточном фронте.) — Глаза Ленина уже не улыбались, они смотрели жестко и требовательно. — Однако вернемся к личности товарища Фрунзе. Вы, Сергей Иванович, отлично, метко сказали, что в лицо товарища Фрунзе наша партия нашла незаурядный военный талант, полководца большого стратегического дарования. Примерно так же мне характеризует Фрунзе и Куйбышев. — Ленин прошелся по кабинету. — А если заглянуть подальше, то я думаю уже о другой задаче, которую мы перед Фрунзе поставим, когда Колчак будет добит.

— О какой, Владимир Ильич?

— Освобождение всего Туркестана. Создание и укрепление там советских азиатских республик. Англия сейчас пытается охватить своим влиянием этот громадный и архиважный для нас район. Судя по всему, Фрунзе сумеет и там одержать решительную победу. А уж потом… — Ленин подошел к окну. — Впрочем, действительность покажет! Итак, продолжим работу. Прошу вас, товарищ Гусев, сообщить, какие меры приняты за последние сутки на Петроградском и Южном фронтах.