М. Эльберд - Страшен путь на Ошхамахо

— Так чья же голова хорошо работает? — спросил Хатажуков у Джабаги. — Ты обещал сказать, кто придумал это ночное нападение с вязанками сена горящего.

— Теперь скажу. Теперь нашим благородным пши поздно будет возмущаться тем, что, дескать, желторотый юнец их учит, — с тихим смешком произнес Джабаги. — Твой сын это придумал. Кубати.

Безотрадным было зрелище ханского бегства. Понуро тащились измученные лошади, оставляя подковы в липкой грязи раскисших дорог. Голодные и обозленные всадники постоянно должны были остерегаться черкесских пуль и стрел, неожиданно вылетавших из кустарниковых чащ, отставшие неминуемо подвергались нападению небольших отрядов, скачущих по следам тех, кто шел по шерсть, а возвращался стриженым. Были убийственными и холодные ночлеги в малодоступных болотисто-лесистых местах. Охали больные, стонали раненые. Если кто-то не мог продолжать путь, его просто бросали на дороге, и бедняге оставалось лишь уповать на аллаха, который не был намерен расточать свою милость до бесконечности.

За рекой Кумой у крымчаков начался повальный падеж лошадей, а среди войска вспыхнула эпидемия. Лихорадка и кровавый понос собрали такую обильную жатву, о какой трудно было мечтать защитникам адыгской земли.

Основательно потрепали татар вместе с полком турецких янычар и в следующем году, на Кубани.

Великого неудачника Каплан-Гирея лишили престола.

Новое вторжение ожидалось и в 1709 году. В это время турецкий султан Ахмед намеревался нарушить мирный договор с Россией и двинуться вместе с крымским ханом на Украину, где уже находился со своей армией союзник Порты Карл XII. Случай, казалось, был очень удобный, но…

В мае Петр Первый привел в Азов флотилию из 241 новейшего военного судна. Демонстрация столь могучего флота произвела на Турцию должное впечатление, и шведскому королю было предоставлено самому расхлебывать им же заваренную полтавскую кашу.

Накануне битвы Карл обратился к своим офицерам с такими словами:

— Он (т. е. Петр) приготовил нам много кушанья. Идите же завтра туда, куда ведет вас слава.

«Кушанье» оказалось чрезвычайно неудобоваримым…

После «зело превеликой и нечаемой виктории» русской перестала существовать «непобедимая» тридцатидвухтысячная армия шведов.

Карлу с трудом удалось удрать в Константинополь, под крылышко султана.

Плодовитый французский историограф герцог Луи Сен-Симон очень верно оценил итоги 1709 года, принесшего «полное изменение положения на севере: упадок… Швеции, которая так часто приводила в трепет весь север и не раз заставляла дрожать империю и австрийский дом, и необычайное возвышение другой державы, доселе известной лишь по названию и никогда не влиявшей на другие страны, за исключением своих ближайших соседей».

Время для такого же «изменения положения» на юге еще не пришло, но предпосылки для будущих перемен уже создавались. К этим предпосылкам имели прямое отношение и адыги.

На другой после битвы день князь Кургоко собирался домой.

Разъезжались в разные стороны группы всадников и разбредались пешие ополченцы, большинству из которых так и не удалось заполучить хотя бы по одной «пленной» лошади: уорки присваивали татарских коней целыми косяками. (Пока «степенные» делили добычу, крестьяне хоронили мертвых воинов.) Кому отправляться на поиски Вшиголового, было ясно с самого начала: Тузарову Канболету и Хатажукову Кубати. А вот где его, предателя, искать, выяснили несколько позже.

Канболет едва лишь успел подумать о том, что неплохо бы посоветоваться с Нартшу, как услышал знакомый с детства насмешливый голос:

— Я же тебе говорил, что найдусь, если будет нужно. Мне сейчас припоминается то времечко, когда сын Каральби без Нартшу на охоту не ездил.

— А я как раз вспомнил об одном своем приятеле, который мог бы мне теперь здорово помочь в одном трудном деле.

— Так не ищи следы медведя, когда он сам перед тобой!

— Нам придется отыскивать шакальи следы…

— Твой одноглазый следопыт уже кое-что пронюхал.

— Ты не шутишь? — недоверчиво улыбаясь, спросил Канболет.

— Пошутить мы еще успеем, а пока я успел сразу после пиршества съездить в шогенуковский хабль и вернуться обратно.