Альфред Теннисон - Королевские идиллии

Ибо лицо его сияло так же,

Как лик священника, во время оно

Узревшего над жертвоприношеньем

Огонь небесный. Вот как был он счастлив!

Артур устроил вскоре знатный пир,

И рыцари сошлись со всех сторон

На этот пир. И каждый рыцарь в зале,

Хоть был богатый выбор перед ним

Даров земли, небес, и рек, и моря,

Порой и на соседа по столу

Глядел, как будто меряясь с ним силой.

И благородным столь же, сколь другие,

Казался Пеллеас, поскольку верил,

Что дамою своей любим, и знал,

Что он – любимец Короля Артура.

И этот новопосвященный рыцарь,

Конечно же, боготворил того,

Чьи самые негромкие слова

Его сильнее вдохновляли, чем

Все доводы разумнейшие мира.

И вот настало утро состязаний,

Что были названы «Турниром юных»,

Ибо Король, любивший своего

Младого рыцаря, всех тех, кто был

Сильнее или старше, удержал

От состязанья, чтобы Пеллеас

Мог победить и подарила дама

Ему свою любовь, как обещала.

Король те состязанья проводил

На бреге Уска, на широком поле.

Вкруг поля за злаченой загородкой

Толпились люди, и с огромной башни

Из всех окошек вниз глядели люди.

И час настал, и затрубили трубы,

И долгий день сэр Пеллеас отважно

Сражался и могучею рукой

Добыл и меч, и золотой венец.

И вскрикнула от радости Эттара,

И запылало гордостью и славой

Ее лицо, и вспыхнул взор ее.

Она сняла с его копья венец

И пред всем миром на себя надела.

И это был последний раз, когда

Была она любезна с Пеллеасом.

Дарила всем Эттара в Карлеоне

Свой пылкий взгляд, и лишь на Пеллеаса —

На одного – она глядела тучей.

Увидев, как пал духом юный рыцарь,

Промолвила Гиньевра: «Очень нас

Вы, дева, удивляете! Как можно

Глядеть так хмуро на того, кому

Обязаны вы славой?» Та в ответ:

«Когда б вы не держали Ланселота

В покоях ваших, он не победил бы».

Как муравьем укушенная в ногу,

Гиньевра на Эттару сверху вниз

Взглянула, отвернулась и ушла.

А день спустя, когда в свои владенья

В сопровожденье рыцарей и дев

Отправилась Эттара, Пеллеас

Последовал за ней. Его увидев,

Она воскликнула: «Мне стыдно, девы,

Признаться вам, но я не выношу

Младенца этого. Его возьмите

Вы на себя. Уж лучше было б, чтобы

Какой-нибудь суровый старый рыцарь,

Который знает жизнь не по наслышке

(Пусть даже он медведистей медведя),

Поехал с нами и шутил! Ко мне

Не подпускайте этого юнца.

Кормите, коль удастся, манной кашкой

И баснями о волке и овечке,

Которые всегда своим детишкам

Рассказывает любящая мать.

А нет, так попытайтесь поддержать

Веселой сказкой дух его, согласны?

А если улетит от нас он… Что ж,

Пускай его…» Сие услышав, девы,

Знакомые с ее тяжелой ручкой,

Весь путь до дома подле Пеллеаса

Вились и, исполняя приказанье,

Удерживали от своей хозяйки

Вдали любыми способами: он

Никак не мог поговорить с Эттарой.

Когда ж она вступила в замок свой,

Был поднят мост, захлопнулась решетка,

И он один остался в чистом поле.

Подумал он: «Знать, поступают так

Все девы, дабы испытать любимых.

Что ж! Пусть она любому испытанью

Меня подвергнет. Я готов на все!»

Тут застонал он, и во тьме глубокой

Нашел неподалеку монастырь,

Где с той поры и жил. И каждый день

На зорьке вскакивал и – мокро ль, сухо ль —

Весь день стоял в доспехах и верхом

У замка. Но ему не открывали.

Упорство Пеллеаса превратило

Презренье девы в ярость. И тогда,

Позвав трех рыцарей своих, она

Прогнать его от замка приказала.

Они отправились, но юный рыцарь

Поодиночке всех троих сразил,

И рыцари ни с чем вернулись в замок.

Он же – остался у стены на страже.

Тут ярость девы ненавистью стала.

И как-то раз, когда спустя неделю

Прохаживалась по стене Эттара

В сопровожденье рыцарей своих,

Она вдруг указала вниз: «Глядите!

Меня преследует он! Осаждает!

Я задыхаюсь! Так сойдите ж вниз

И с ним разделайтесь! В свои удары

Вложите эту ненависть мою

И прочь от стен гоните прилипалу!»

И те спустились вниз, но Пеллеас

Вновь каждого побил поодиночке.

Тогда Эттара прокричала с башни:

«Связать его и привести сюда!»

И услыхал ее он. И рука

Могучая, которая повергла

Ее любимцев-рыцарей на землю,

Дозволила им одержать победу,

И связанного в замок отвести.

Когда же он предстал перед Эттарой

И дивную ее красу узрел,