Альфред Теннисон - Королевские идиллии

И уезжай, ведь тут неподалеку

Второй из этих братьев – этих дурней —

Брод стережет, и ты ему заплатишь

За все свои дела. Скачи-ка лучше

И не стыдись, ведь ты слуга – не рыцарь!»

Но Гарет, рассмеявшись, ей ответил:

«Чтоб я бежал? Послушайте же притчу.

В то время, как со слугами другими

Я в очаге поддерживал огонь,

Был среди них один, имевший пса,

Которому свою он бросил куртку

И приказал: «Стеречь!» И пес стерег,

Не подпуская к куртке никого.

Так вот, такая куртка – это вы,

А я – тот пес, в охрану данный вам,

Дабы беречь вас, позабыв про страх,

И – рыцарь ли, слуга ли – все одно:

Слуга, который служит вам, как рыцарь,

Уверен я, освободить способен

Вашу сестру, как рыцарь настоящий».

«Послушай, сэр Слуга! Я – оттого,

Что бьешься ты, как настоящий рыцарь,

Хоть ты слуга всего лишь – ненавижу

Тебя во много раз сильней, чем прежде».

«Прекрасная девица, вам бы нужно

Тем более любить меня, ведь я,

Хоть и слуга, но ваших бью врагов».

«Ну погоди, – воскликнула она, —

Себе еще ты повстречаешь ровню!»

И вот, второй речной петли достигнув,

Они узрели за кипящим бродом

Верхом на крупном рыжем скакуне

Гиганта в ослепительных доспехах,

Того, чье имя было Солнце Полдня.

Словно цветок, раскрывший лепестки,

Но в сотню раз крупней, в его руке

Неистово сверкал, как солнце, щит,

И пятна разноцветные поплыли

Перед глазами Гарета, когда

Он взгляд отвел от этого щита.

Тут рявкнул рыцарь громче рева волн:

«Зачем ты, брат, пожаловал ко мне?»

И услыхал в ответ слова девицы:

«Сей воин – кухонный слуга Артура.

Он победил Звезду Зари недавно

И потому надел его доспехи».

«Тьфу!» – крикнул Солнце и, подняв забрало,

Открывшее румяное лицо

Ничтожества полнейшего и дурня,

Пустил коня через кипящий брод,

Где Гарет ждал его среди потока.

Там было мало места для сраженья.

Четыре раза и с такою силой

Мечи их ударялись друг о друга,

Что Гарет не на шутку испугался.

Но тут, когда для пятого удара

Свой поднял меч Полуденное Солнце,

Копыто скакуна вдруг соскользнуло

В речной поток, и Солнце рухнул в воду.

Тогда сэр Гарет поперек реки

Свое копье поспешно положил

И вытащил упавшего. Но тот

Не мог уж биться, ибо до костей

Подводными камнями был побит,

И сдался. И отправил к Королю

Его сэр Гарет: «Я, когда вернусь,

Замолвлю, рыцарь, за тебя словечко…

Скачите – я за вами!» Не спеша

Поехала по берегу девица.

«Ну что, девица, не сменился ль ветер?»

«Он – прежний, ибо победил не ты:

Здесь камни скользкие лежат на дне,

Вот конь и оступился. Я видала.

О солнце! (Нет, не тот дурак здоровый,

Которого ты победил, слуга,

Благодаря неловкости его.)

О солнце, мир отнявшее у сна!

О усыпляющая нас луна!

Сияйте! Вновь любовь мне улыбнулась!

Что можешь знать ты о любовной песне

И о любви? Однако, видит Бог,

Будь по рождению ты благороден,

То был бы мне приятен… может быть, —

Цветок, открытый солнцу по утрам, [83]

Цветок в росе, закрытый по ночам,

Благоухай! Любовь мне улыбнулась!

Что знаешь о цветах ты – только то,

Что часто служат украшеньем блюд?

Скажи-ка, или добрый наш Король,

Тебя мне давший, кухонный цветок мой,

Питает глупую любовь к цветам?

Что вкруг паштета воткнуто? Чем хряк

Украшен жареный? Цветами? Нет!

Лишь розмарином и душистым лавром.

О птицы! О щебечущие в чаще

С утра до ночи! Пойте звонче, слаще!

Моя любовь мне дважды улыбнулась!

Что знаешь ты о птицах: о дроздах,

О жаворонках, сойках, коноплянках?

О чем ты грезишь, слыша, как они

Поют влюбленно солнцу? Чтобы им

Скорей попасть в силки (как ты желаешь),

Или попасть на вертел, стать жарким…

Гляди, как бы тебе и самому

Не стать жарким. Беги пока не поздно.

Вон, впереди, уже маячит третий

Из братьев-дураков».

И верно, там,

За каменным трехарочным мостом,

Весь розовый в лучах закатных солнца

И словно обнаженный весь, стоял,

В потоке зыбком отражаясь, рыцарь,

Зовущийся Вечернею Звездой.

Воскликнул Гарет: «Отчего безумец

Стоит нагим при свете?» – «Он одет, —

Ответила девица. – Облачен

Он в крепкие продубленные кожи.

Как собственная кожа, облегают

Они его. И даже если латы

Его пробить, от кож клинок отскочит».

Тут крикнул рыцарь, за мостом стоящий:

«О брат-Звезда, зачем сиять столь низко?

Твоя застава – выше на реке.