Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Не уверен, — покачал головой Майкл. — Не уверен. Я стал старше, уже на подходе к среднему возрасту, начал толстеть, но все равно люблю ходить по Пятой авеню в три часа дня, по восточной стороне, между Пятидесятой и Пятьдесят седьмой улицами. Они все там, вроде бы ходят по магазинам, в мехах и этих безумных шляпках, будто собрались со всего мира в этих восьми кварталах. Там лучшие меха, там лучшие одежды, там самые красивые женщины. Они выходят из дома, чтобы потратить деньги, и очень этим довольны. Когда ты проходишь мимо, они холодно смотрят на тебя, всем своим видом демонстрируя, что ты для них не существуешь.

Японец-официант поставил на стол два бокала, лучась от счастья.

— Все хорошо? — осведомился он.

— Все прекрасно, — ответил Майкл.

— Если пара шуб и шляпки за сорок пять долларов… — начала Фрэнсис.

— Дело не в шубах. И не в шляпках. Просто там какая-то особенная атмосфера. Знаешь, тебе не обязательно все это слушать.

— Я хочу послушать.

— Мне нравятся девушки из офисов. Аккуратненькие, в очечках, умненькие, деловые, знающие все и всех, умеющие постоять за себя. — Он смотрел на людей, которые медленно проходили мимо окна. — Мне нравятся девушки на Сорок четвертой улице, которых я вижу во время ленча, актрисы, одетые абы как, разговаривающие с молодыми людьми, демонстрирующие свою молодость и красоту у «Сарди» в ожидании, когда какой-нибудь продюсер обратит на них внимание. Мне нравятся продавщицы в «Мейсис», которые прежде всего обслуживают тебя, потому что ты мужчина. Они заставляют женщин ждать, флиртуют с тобой рядом с носками, книгами, иглами для фонографа. Все это копилось во мне десять лет, и теперь, после твоего вопроса, выплыло наружу.

— Продолжай.

— Когда я думаю о Нью-Йорке, я думаю обо всех его женщинах — еврейках, итальянках, ирландках, польках, китаянках, немках, негритянках, испанках, русских, фланирующих по городу. Я не знаю, то ли я такой особенный, то ли это чувство свойственно всем мужчинам, но у меня такое ощущение, что в этом городе я нахожусь на бесконечном пикнике. Мне нравится сидеть рядом с женщинами в театре, быть рядом с красотой, на которую потрачено никак не меньше шести часов. Мне нравятся раскрасневшиеся девушки на футбольных матчах, а когда потеплеет, девушки в летних платьях… — Он допил коньяк. — Такая вот история. Ты сама напросилась, не забывай. Я ничего не могу с собой поделать и смотрю на них. Просто ничего не могу с собой поделать и хочу их.

— Ты их хочешь, — повторила Фрэнсис лишенным эмоций голосом. — Это твои слова.

— Точно, — жестко ответил Майкл, потому что она заставила его раскрыть душу. — Ты затронула эту тему, так что давай досконально ее обсудим.

Фрэнсис допила коньяк, два или три раза сглотнула.

— Ты говоришь, что любишь меня?

— Я люблю тебя, но при этом хочу их. Такой вот расклад.

— Я тоже красива. Не хуже любой из них.

— Ты прекрасна, — без малейшей иронии ответил Майкл.

— Я о тебе забочусь. — В голосе Фрэнсис слышалась мольба. — Я стала хорошей женой, хорошей хозяйкой, хорошим другом. Я делаю для тебя все.

— Я знаю. — Майкл накрыл ее руку своей.

— Если ты хочешь свободы…

— Ш-ш-ш.

— Скажи правду. — Она убрала руку.

Майкл щелкнул пальцем по краю бокала.

— Хорошо. Иной раз мне хочется стать свободным.

— Ну… — Фрэнсис забарабанила по столу. — Мы можем раз…

— Не говори глупостей. — Майкл пододвинул к ней стул, погладил по бедру.

Она начала тихонько плакать, уткнувшись в платок, чтобы никто не заметил.

— Наступит день, когда ты от меня уйдешь.

Майкл молчал. Смотрел на бармена, который неспешно резал лимон.

— Уйдешь? — повторила Фрэнсис. — Отвечай. Не молчи. Уйдешь?

— Возможно. — Майкл отодвинулся. — Откуда мне знать?

— Ты знаешь, — настаивала Фрэнсис. — Не так ли?

— Да, — после короткой паузы ответил Майкл. — Знаю.

Фрэнсис перестала плакать. Еще пару раз всхлипнула, убрала платок, на лице не осталось и слезинки.

— По крайней мере ты можешь сделать мне одно одолжение.

— Конечно.

— Перестань говорить в моем присутствии о том, как красива та или иная женщина. «Милые глазки, аппетитная попка, отличная фигурка, хороший голос», — передразнила она Майкла. — Держи все это при себе. Меня твое мнение на этот счет не интересует.

— Извини. — Майкл махнул рукой официанту. — Отныне буду держать свое мнение при себе.

Фрэнсис искоса взглянула на него.

— Еще коньяка, — попросила она официанта.