Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Два коньяка, — уточнил Майкл.

— Да, мэм, да, сэр. — Официант затрусил к стойке.

Фрэнсис холодно посмотрела на мужа.

— Ты хочешь, чтобы я позвонила Стивенсонам? За городом сегодня чудесно.

— Да, — кивнул Майкл. — Позвони им.

Она поднялась и направилась в глубь бара к телефонной будке. Майкл не отрывал от нее взгляда, думая, какая хорошенькая женщина, до чего красивые ноги.

Когда он наконец встретил ее, то узнал не сразу. Полквартала шел следом, видя перед собой лишь женщину с длинными ногами, в пальто свободного покроя, какие носят студентки, и шляпке из коричневого фетра.

Но внезапно память отреагировала на ее походку: прямая спина, неподвижные шея и голова, волнующее покачивание бедер. Так ходят женщины на Юге и мексиканки, испанки с корзинами на голове.

Еще какое-то мгновение он наблюдал, как она идет по солнечной стороне, направляясь к Двенадцатой улице, потом догнал и коснулся ее руки.

— Низкие каблуки. Вот уж не ожидал, что доживу до такого дня.

Она с удивлением обернулась, затем ее лицо осветила широкая улыбка, она взяла его под руку.

— Привет, Пол. Я пошла на это ради здоровья.

— Когда я думаю о тебе, то вижу тебя на самых высоких каблуках в Нью-Йорке.

— Все в прошлом, — ответила Гарриет. Они медленно шли по освещенной солнцем улице, рука об руку, к Шестой авеню. — Тогда я была очень фривольным созданием.

— Но походка у тебя та же. Словно ты несешь на голове корзину с бельем.

— Я отрабатывала эту походку шесть месяцев. Ты и представить себе не можешь, какое я привлекаю внимание, когда вхожу в комнату.

— Очень даже представляю. — Пол не сводил с нее глаз. Те же черные волосы, белоснежная кожа, стройная фигура, темно-серые, всегда, даже после трехдневной пьянки, сверкающие глаза.

Гарриет запахнула пальто и чуть прибавила шагу.

— Я иду в «Уонамейкерс». Мне надо кое-что купить. А куда идешь ты?

— В «Уонамейкерс», — без запинки ответил Пол. — Уже три года мечтаю побывать в «Уонамейкерсе».

Какое-то время они шли молча, Гарриет по-прежнему держала его под руку.

— Легкомысленно, — нарушил паузу Пол. — Готов спорить, на взгляд постороннего человека, мы ведем себя легкомысленно. Каково твое мнение?

— Легкомысленно. — Она убрала руку.

— Пожалуй. — Он остановился, критически оглядел Гарриет. Остановилась и она, повернулась к нему, губы искривила улыбка легкого недоумения. — Почему ты так одеваешься? Увидев тебя, я сразу вспомнил утро понедельника в Нортхэмптоне.

— Схватила то, что лежало под рукой. Спешила.

— Обычно ты выглядела, как большая красивая коробка сладостей. — Пол взял ее за руку, и они двинулись дальше. — Венских конфет. Каждая в своей обертке, в своем бархатном гнездышке. Даже если ты шла в угловой магазин за пинтой джина, то всегда одевалась так, что тебя хотелось съесть на десерт. Не могу сказать, что это изменение к лучшему.

— У женщин бывают разные периоды в одежде. Как у Пикассо, — ответила Гарриет. — Если б я знала, что встречу тебя, оделась бы по-другому.

Пол похлопал ее по руке:

— Так-то лучше.

Они шли, а Пол не отводил от нее взгляда. Знакомое удлиненное лицо, очень знакомые губы, как всегда с избытком помады, маленькие зубки, отчего, улыбаясь, она вдруг превращалась в ученицу воскресной школы.

— Ты худеешь, Пол, — заметила Гарриет.

Пол кивнул:

— Я подтянут, как спортсмен. Веду аскетическую жизнь. А как ты?

— Я вышла замуж. — Она помолчала. — Ты слышал, что я вышла замуж?

— Слышал, — кивнул Пол. Они переходили Шестую авеню, и им пришлось прибавить шагу, потому что зеленый свет сменился красным. — Вечером девятого января сорокового года тебя не было дома.

— Возможно. Я теперь большая девочка. Случается, выхожу куда-нибудь по вечерам.

— Я шел мимо и заметил, что в твоих окнах не горит свет. — Они повернули к Девятой улице. — Помню, какая жара царила в твоей квартире. Словно в теплице для далий в ботаническом саду.

— Я мерзлячка, — со всей серьезностью ответила Гарриет. — Сказывается массачусетское происхождение.

— А больше всего мне нравилось то, что ты никогда не ложилась спать.

— У каждой дамы свои достоинства. Одни красивы, другие умны… я… я никогда не ложилась спать. В этом секрет моей популярности.

Пол улыбнулся:

— Замолчи.

Улыбнулась и Гарриет, они дружно рассмеялись.

— Ты знаешь, о чем я. Я звонил тебе в два, в три часа ночи, и ты тут же открывала дверь, бодрая, со сверкающими глазами, с румянами и тенями…