Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Ты толстеешь.

— Неужели? Из Огайо я приехал стройным, как тополь.

— Мне они нравятся, пять твоих лишних фунтов.

— Мне тоже.

— У меня есть идея, — промурлыкала Фрэнсис.

— У моей жены есть идея. Какая прелесть!

— Давай проведем этот день вдвоем. Ты и я. Мы всегда вертимся среди друзей, пьем их виски, или они пьют наше виски, а друг друга мы видим только в постели…

— Великое место встреч, — улыбнулся Майкл. — Оставайся в постели достаточно долго, и все, кого ты знаешь, обязательно там появятся.

— Мудрец. Я говорю серьезно.

— Отлично. И я слушаю серьезно.

— Я хочу провести с мужем весь день. Хочу, чтобы он говорил только со мной и слушал только меня.

— Так кто посмеет нас остановить? — спросил Майкл. — Кто собирается помешать мне общаться в это воскресенье исключительно с женой? Кто?

— Стивенсоны. Они желают, чтобы мы заглянули к ним в час дня, а потом собираются отвезти нас за город.

— Паршивые Стивенсоны. За город они могут поехать и одни. Моя жена и я намереваемся остаться в Нью-Йорке и провести этот день вдвоем.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

— Я приглашаю тебя на свидание.

Фрэнсис приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа в мочку уха.

— Дорогая, это же Пятая авеню, — запротестовал Майкл.

— Давай наметим программу. — Фрэнсис пропустила его слова мимо ушей. — Как может провести воскресенье в Нью-Йорке молодая пара, у которой есть возможность сорить деньгами?

— Но без излишеств, — уточнил Майкл.

— Сначала пойдем на футбол. На матч профессионалов. — Фрэнсис знала, что Майкл любит футбол. — Сегодня играют «Гиганты». В такой день приятно побыть подольше на свежем воздухе, как следует проголодаться, пойти в «Кавану», съесть стейк размером с фартук кузнеца, запить его бутылкой вина. А оттуда прямая дорога в «Филмарт», там показывают новый французский фильм, и все говорят… эй, ты меня слушаешь?

— Конечно, — ответил он, отводя взгляд от девушки без шляпы, с короткой стрижкой, которая прошла мимо с грациозностью танцовщицы. Пальто она не надела, так что Майкл отметил ее плоский, как у юноши, живот и бедра, которые так и ходили из стороны в сторону. Во-первых, потому, что она была танцовщицей, а во-вторых — потому, что перехватила его настойчивый взгляд. Девушка улыбалась чему-то своему. Майкл заметил все это до того, как повернулся к жене. — Конечно. Мы пойдем на матч «Гигантов», мы съедим стейк, а потом посмотрим французский фильм. Как тебе это нравится?

— Звучит неплохо, — сухо ответила Фрэнсис. — Программа на целый день. А может, ты предпочел бы прогуливаться по Пятой авеню?

— Нет, — без запинки ответил Майкл. — Ни за что.

— Ты всегда и везде смотришь на других женщин. Оглядываешь каждую женщину в Нью-Йорке.

— Да перестань. — Майклу хотелось обратить все в шутку. — Только на симпатичных. Сколько, в конце концов, симпатичных женщин в Нью-Йорке? Семнадцать?

— Больше. Во всяком случае, на твой вкус. Ты их находишь везде.

— Это неправда. Иной раз я, возможно, действительно смотрю на проходящую мимо женщину. На улице. Признаю, на улице я, случается, смотрю на…

— Везде, — повторила Фрэнсис. — В каждом месте, куда мы приходим. В ресторанах, в поездах подземки, в театрах, на лекциях, на концертах.

— Послушай, дорогая, — попытался урезонить жену Майкл, — я смотрю на все. Бог дал мне глаза, и я смотрю на женщин и мужчин, на котлованы для новых линий подземки, на экран кинотеатра и на маленькие цветочки на полях. Я изучаю окружающий мир.

— Тебе бы увидеть блеск, который появляется в твоих глазах, когда ты изучаешь окружающий мир на Пятой авеню.

— Я женат и счастлив в семейной жизни. — Он нежно прижал к себе руку Фрэнсис. — Пример для всего двадцатого столетия, мистер и миссис Майкл Лумис.

— Ты серьезно? Ты действительно счастлив в семейной жизни?

— Абсолютно, — ответил Майкл, чувствуя, как меркнет воскресное утро. — Почему ты так говоришь со мной?

— Просто хотела знать. — Фрэнсис прибавила шагу, глядя прямо перед собой. Лицо ее превратилось в бесстрастную маску. Так бывало всегда, когда у нее портилось настроение.

— Я абсолютно счастлив в семейной жизни, — терпеливо повторил Майкл. — Мне завидуют все мужчины Нью-Йорка в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет.

— Оставь свои шуточки.

— У меня прекрасный дом, — гнул свое Майкл. — У меня прекрасные книги, фотографии, друзья. Я живу в городе, который мне нравится, и живу так, как мне хочется. У меня работа, которая мне нравится. У меня жена, которую я люблю. Если происходит что-то хорошее, разве не к тебе я бегу с доброй вестью? Если случается что-то плохое, разве я плачу не на твоем плече?