Джозеф Конрад - Личное дело. Рассказы (сборник)

Не скажу, что Дэвидсон занимал какое-то особенно важное положение. Люди высокой нравственности редко пробиваются наверх. Те, кто хорошо его знал, ценили его без лишних разговоров. В глазах других Дэвидсона отличала скорее не нравственность, а тот факт, что он был женат. Наша компания, если вы помните, была по преимуществу холостяцкой, во всяком случае по духу, если не по факту. Возможно, у кого-то и были жены, но их никто не видел, они были далеко, о них даже не говорили. Чего ради? И только Дэвидсон был заметно, прямо-таки ощутимо женат.

Узы брака хорошо ему подходили. Настолько хорошо, что даже самых разгульных из нас не возмутило это обстоятельство, когда оно раскрылось. Едва обустроившись, Дэвидсон послал за женой. Она прибыла из Западной Австралии на «Сомерсете», под опекой капитана Ричи – вы знаете Ричи Обезьянью-Морду, – который не мог нахвалиться на ее приветливость, обходительность и очарование. Казалось, она была идеальной парой для Дэвидсона. По прибытии она обнаружила прелестное бунгало на холме, готовое принять ее и их маленькую дочку. Очень скоро он раздобыл для жены двухколесную бричку и бирманского пони, и вечерами она спускалась вниз, чтобы забрать Дэвидсона с причала. Когда Дэвидсон, сияя, усаживался в бричку, там сразу становилось тесно.

Мы восхищались миссис Дэвидсон издалека. Мы видели прелестную барышню, как из девичьих альбомов. Но только издалека. Рассмотреть ее поближе у нас не было возможности, а она и не спешила их предоставлять. Мы бы и рады были заглянуть в бунгало Дэвидсонов, но нам каким-то образом дали понять, что гостей там не ждут. Не то чтоб она как-то неприветливо разговаривала. Ей и сказать-то было особо нечего. Мне случалось бывать у Дэвидсонов дома, пожалуй, чаще других. И сквозь ее блеклую кукольную миловидность мне таки удалось разглядеть выпуклый, упрямый лоб и алые хорошенькие скупые губки. Впрочем, у меня предвзятый взгляд.

Многих из нас привлекала ее белая лебединая шея и невинный, потупленный взор. В то время у жены Дэвидсона было много тайных почитателей, это я точно могу сказать. Однако она отвечала нашему брату глубоким недоверием, и недоверие это временами распространялось, по-моему, даже на ее мужа. Мне казалось, что она его по-своему ревновала, хотя вокруг Дэвидсона не было женщин, к которым она могла бы его ревновать. Она была лишена женского общества. Трудно приходится жене капитана, если рядом нет других капитанских жен, а их как раз и не было. Известно, что к ней захаживала жена управляющего портом, этим ее круг и ограничивался. У местных мужчин сложилось мнение, что миссис Дэвидсон – кроткая, застенчивая малышка. Должен признать, что такой она и казалась. Это мнение было настолько общепринятым, что мой приятель, о котором идет речь, запомнил разговор с Дэвидсоном только из-за фразы о его жене. «Представьте себе недовольную миссис Дэвидсон. По мне, так она совсем не похожа на женщину, которая способна устроить сцену».

Я тоже удивился, но не слишком. С таким-то упрямым лбом! Мне всегда казалось, что она глуповата. И я предположил, что Дэвидсона, наверное, рассердило женино беспокойство. «Нет, – сказал мой друг, – по-моему, он был, скорее, тронут и даже огорчен. Ему некого было попросить о замене. Ведь, кроме прочего, он собирался зайти в какую-то богом забытую бухту, проведать малого по имени Бамц, который там вроде как обосновался. Скажите на милость, – недоуменно воскликнул мой приятель, – какая может быть связь между Дэвидсоном и таким существом, как Бамц?»

Уже и не помню, что я ему ответил. Но чтобы выразить суть, достаточно было и двух слов: «доброта Дэвидсона». Она не чуралась недостойных, если был хоть малейший повод для сострадания. Не подумайте, что Дэвидсон был совсем неразборчив. Бамц ни за что бы не смог ему навязаться. Более того, все знали, кто таков этот Бамц. Бездельник с бородой. Вспоминая его, я всякий раз представляю длинную черную бороду и россыпь добрых морщинок в уголках глаз. Такой бороды не найдешь отсюда до самой Полинезии, где борода сама по себе является завидным имуществом. Однако Бамц ценил свою бороду не за это. Вы же знаете, как впечатляет азиатов хорошая борода. Я помню, как много лет назад мрачный Абдулла, великий торговец Самбира, не смог сдержать удивления и восхищения при виде этой невероятной бороды. Всем известно, что на протяжении нескольких лет Бамц периодически приживал у Абдуллы. Это была особенная борода, и ее владелец был такой же особенный. Редкий бездельник. Это стало его искусством или, скорее, чем-то вроде ремесла и тайного знания. В городах, в крупных общинах легко представить себе типа, который живет подачками и мелким мошенничеством; но Бамцу удавалось бездельничать и в диких местах, на окраинах девственных лесов.