Стефан Жеромский - Пепел

– Мой совет, – сказал он, – не уступать! Ни пяди. Напротив, напасть!

– Хорош совет! – язвительно заметил Зайончек.

– Напасть немедленно, прежде чем австрийцы перейдут Вислу. Они еще нигде ее не перешли. Моста У них нет. Если они и перейдут Вислу, то только вброд или на баркасах, значит, их будет горсточка. Напасть на нее и раздавить. Прежде чем они построят мост, перейти Свидер, бросить все силы на захват Галиции по правую сторону Вислы, до самых ее истоков. По дороге мы можем встретиться с императором и взять герцога Фердинанда в клещи. Кликнуть клич на всю Галицию и поднять весь народ. Это наша родная земля. Испокон веков… Заслышав вашу поступь, князь, она встанет вся, до карпатских вершин. С теми солдатами, которые стояли на Рашинском болоте… Боже ты мой! Да я ведь собственными старыми глазами все это видел, а уж я-то всего насмотрелся… Идите туда не как офицер, а как вестник!

– Генерал говорит правду! – воскликнули все в один голос.

Понятовский при этих словах встал, и на глазах у него блеснули слезы воодушевления. Все генералы подошли к Домбровскому. Лица у них пылали.

– Такое слово стоит выигранного сражения! – твердо сказал Сокольницкий.

– Вы пойдете с нами, генерал! – протягивая руку Домбровскому, проговорил главнокомандующий.

– Нет, – ответил создатель легионов. – Я скажу вам всю правду: стар я стал и трудно мне повиноваться приказам. Строптив – ничего не поделаешь. Если что делаю, то делаю один, по своему разумению, и уж тогда рублю с плеча… Такой уж я бунтарь. Так всю жизнь прожил. Вот, князь, прикажите – послушаюсь. Велите мне сесть в бричку и ехать в Познань. Там мои родные места. Не успеете дойти до Кракова, как я вам с Гопла толпу мазур приведу…

Над зеленой уже долиной Вислы беспрестанно моросил дождь. От сосновых лесов потянуло весенней прелью. Березка среди мазурских сосен казалась издали нежным летучим облачком. Батальоны двенадцатого пехотного полка, под командой полковника Вейсенгофа, второй кавалерийский полк и два орудия конной артиллерии, под общим командованием Сокольницкого, легко и бесшумно подвигались от пражских окопов к берегу Свидера. Эта колонна, с помощью штыков полка Вейсенгофа захватившая деревушку Грохов, где стояли австрийские пушки, выйдя двадцать девятого апреля из Радзимина, шла почти без отдыха форсированным маршем вдоль Вислы, по старой дороге через Гоцлав, Лясы, Зежень, Медзешин, Фаленицу и Дальние Свидры. Леса были пусты, пески истоптаны уходящими австрийцами, изрезаны колесами орудий. Никто не знал, какие силы неприятель перебросил на правый берег Вислы, есть ли у него готовый мост или он перевез только часть своих войск на баркасах. Крестьяне из Фаленицы ничего не могли сказать об этом. По реке плыло много свежих щепок, и рыбаки заключали из этого, что где-нибудь выше на реке, вероятно, строят мост. Один из перевозчиков, которому удалось перебраться на другой берег, привез известие о том, что немцы забрали из Варшавы всех плотников, каких только там удалось найти, и погнали их к Гуре Кальварии. Он рассказал также, будто бы один предатель пруссак выдал склад леса, обработанного у Шульца; но это были темные слухи, похожие на пустые разговоры. Неподалеку от Загождзя, на бесплодной песчаной равнине, еще не покрытой травой, перепуганные крестьяне рассказывали, что немцы прошли недавно по направлению к Свидерам и, должно быть, что-то сожгли по дороге, потому что из-за деревьев валил дым. Насколько позволяли силы лошадей, тащивших по песку орудия, Сокольницкий торопился вперед.

Утром первого мая колонна увидела вырисовавшиеся на фоне сплошных сосновых лесов исполинские осокори по берегам Свидера, далекие пески, воды Вислы, деревья в тумане на том берегу, у Завад. Оборской Кемпы и дальше под самыми Оборками, Езерной, Ленгой, пропадавшие вдали под Гассой и Чернидлом. Вскоре колонна дошла до берега Свидера. После весеннего половодья вода еще не успела войти в берега. Она неслась журча меж стволами ольх, в тени вековых сосен, пустивших корни в песчаные холмы, и привислинских тополей. Остановившись на самом берегу Свидера, неподалеку от впадения его в Вислу, напротив деревни Малые Свидры, лежавшей уже по ту сторону реки, то есть в тогдашней Галиции, войска увидели только что сожженный мост. Сваи его еще тлели и сильно дымились. Крестьяне из Свидеров стояли на пригорке около своих хат с соломенными кровлями и в молчании смотрели на колонну. Ни один из них не двинулся с места, хотя из колонны им делали знаки и кричали. На выгоне, по ту сторону реки, уже зеленели побеги ивы, и пастух, пасший коров, весело наигрывал на дудке. Его подозвали к берегу и попросили показать мелкое место. Течение было быстрое, но на дне виднелся песок. Солдаты весело снимали башмаки и камаши и, засучив штаны, шли вброд вслед за пастухом. Тяжело было с пушками, но и их удалось переправить без повреждений и вытащить из воды. За мостом дорога шла все время лесом, в сторону Карчева.