Софья Могилевская - Марка страны Гонделупы

Когда Кирилка уже выходил из дому, тетка вдогонку крикнула:

— Сдачу не растеряй… Голову сверну…

Кирилка шел своим любимым шажком — с пятки на носок — и очень жалел, что снег не пищит, не скрипит и не хрустит, как вчера. Зато было солнце, и, щурясь на него, Кирилка мурлыкал песенку про журавля и конопель и крепко сжимал в кулаке новенькую тридцатирублевую бумажку.

В «Гастрономе» Кирилка подошел к отделу штучных товаров и сказал продавщице:

— Тетя, дайте грузинский чай… самый меньшинский кубик…

Так ему велела тетка.

Но продавщица как раз в этот самый момент занималась неким гражданином в кожаной шапке. Этот гражданин никак не мог решить, что ему взять — две пачки папирос, одну плитку шоколада и персиковый компот или наоборот: одну пачку папирос, две плитки шоколада и совсем не брать компота. Продавщица тоже была чрезвычайно занята этим вопросом и даже не обратила внимания на Кирилку.

— Тетя, — настойчиво повторил Кирилка, как можно дальше вытягивая руку с деньгами, — дайте самый меньшинский кубик грузинского чаю, за рубль семьдесят пять…

Тут продавщица увидела Кирилку и, бросив на него свирепый взгляд, воскликнула:

— Этот ребенок думает, что у меня десять рук?!

Нет. Кирилка этого и не мог думать. Две руки, только две руки были у продавщицы! Он это отлично видел.

— Или ты хочешь, чтобы я разорвалась на части?

Боже упаси! Никогда у Кирилки не было таких злодейских желаний!

— Тогда выжди со своим чаем, — уже более мягко продолжала продавщица, — выжди, пока этот гражданин хорошенько подумает…

— Хорошо, — сказал Кирилка, — я подожду…

Он был на редкость сговорчивый мальчик!

И вот, пока продавщица, щелкая на счетах, подсчитывала, сколько причитается за три пачки папирос, коробку мармелада и банку фаршированного перца (это было последнее и окончательное решение гражданина в кожаной шапке), Кирилка прилежно рассматривал все, что лежало под стеклом на прилавке.

Сначала Кирилка посмотрел все банки с консервами и компотами. На рыбных красовались разные рыбы, на овощных овощи, на фруктовых фрукты… В общем, это было не так уж интересно. Его удивила банка с роскошной ярко-розовой розой. Но еще больше удивился он, прочтя на банке надпись: «Розовое варенье». До сих пор Кирилка был твердо убежден, что розы существуют в мире главным образом, чтоб их нюхали. Оказывается, их еще и едят! Про себя Кирилка твердо решил при случае попробовать, каковы розы на вкус. Ведь может такое случиться — лепестки цветов слаще леденцов и ароматнее ирисок?

Различными кульками с мукой, крупой, лапшой, макаронами, сахаром и прочими предметами Кирилка совсем не интересовался. И в самом деле, что могло быть захватывающего в таких обыкновенных вещах?

Конфетные коробки — вот что привлекало его внимание. И Кирилка, наскоро оглядев чай, красиво уложенный за стеклом, собирался было приступить к созерцанию конфет, и тут… Тут он увидел…

Он увидел коробку с крохотными нарядными кубиками: «Чай ассорти. Выставочный. Цена 9 рублей». И у него потемнело в глазах. И хотя он протер глаза кулаком и варежкой да еще два раза потер ладошкой стекло витрины и даже прижался к стеклу носом, все равно перед ним стояла и не думала исчезать коробка «Чай ассорти. Выставочный. Цена 9 рублей». И в особенности один из кубиков этой коробки…

Когда нерешительный гражданин в кожаной шапке, получив свои покупки, ушел, продавщица вспомнила наконец о своем другом покупателе.

— Ну, — сказала она, — теперь давай деньги…

Но Кирилки давно уж и след простыл: его не было ни возле прилавка, ни в самом магазине. Он исчез.

— Чтоб мне так жить на свете, если у этого ребенка было на грош терпения! — сердито воскликнула продавщица.

Нет, Кирилка ждать не мог, никак не мог! Он мчался к дому Опанаса до того взволнованный и потрясенный, что промчался бы мимо дома, не будь Опанаса на заборе.

— Эге-ге, Кирилка! — заорал Опанас, увидев Кирилку. — Вали до меня!

Кирилка и без того валил до Опанаса.

— На каток? Чи куда?.. — воскликнул Опанас.

Он был просто счастлив появлению Кирилки. Теперь уж они придумают, что делать.

— Нет, — сказал Кирилка, — на каток не пойдем… Слазь с забора… Пойдем в «Гастроном»…

— В «Гастроном»? — Опанас был удивлен. — Чего мы не видели в «Гастрономе»?