Николай Кузьмин - Где найдёшь, где потеряешь (Повести)

— Саша, ты?

— Ну я, я! — последовал рычащий ответ.

— Бонжур, — сказал Игорь, меняя голос. — Семью семь — сорок семь, и два идиота в придачу. Все верно. Двоечник! Таблицу подучи…

Выслушав этакий намек, Саша наконец-то ужаснулся, растерялся до крайности. Никакая догадка не шла ему в голову, все казалось бредовой шуткой, если б не деньги, полученные вчера. Но одно он сообразил четко и несомненно: пора спасать свою шкуру, выкручиваться пора.

— Борька! Боря, Боренька! — пришибленно стонал Саша, взывая к спящему. — Проснись, друг. Вставай! Кто-то сказал «бонжур»…

— Что?

— Бонжур.

— Зачем? Почему?

— Не знаю.

— Чего ты не знаешь? — силился уразуметь одурманенный Борька спросонок. И вдруг все вспомнил, дико заорал: — Хватит! Не желаю! Повешусь! Лучше в тюрьму!..

На сей раз Донец не ерепенился, не спорил.

— Господи, да за что? — начал по-старушечьи причитать. — Боже мой, боже мой, никогда больше не сунусь! Верну деньги, только кому?

Вскоре вышли они из дому: Борька шагал решительно, торопливо, хотя и покачиваясь. Саша неуверенно плелся позади. Вопреки поговорке, что пьяному море по колено, оба захлебывались страхом, и только еще больший страх — страх продления страха — заставлял их двигаться навстречу хоть какому-нибудь концу. Однако благие намерения — еще не свершение. Раскаявшись мысленно, ребята не представили даже, как трудно обнародоваться дураком, подонком, трусом перед живыми честными людьми.

А во дворе — Игорь. Увидя его, мальчишки растерялись и стали сдавать к песочнице, где малыши.

— Ну, — бормотнул Борька. — Вот Лось. Он знает. Может, сначала ему?

— Давай, — согласился Саша обреченно.

— Нет, ты давай. Я не посмею. Он ведь предупреждал…

Тем временем Игорь сам направился к приятелям как ни в чем не бывало. И тогда Борька выхватил у какой-то кудрявой кнопки совочек и ведерко, стал одержимо изготовлять куличи. Саша Донец, загородив себя своей спиной, смотрел на Борькину продукцию с необычайным интересом.

Что они думали при этом, угадать невозможно. А могучий, незапятнанный Лось уже рядом…

— Привет! Как жизнь молодая? Чего это вы, в детсад играете?

— А?! — вздрогнул Борька.

— Мы заняты, мы заняты! — вскрикнул Донец.

Будто в доказательство, он присел на корточки и принялся подправлять песочную кулинарию напарника. Не поднимая глаз на Игоря, не находя нужных слов, Борька бубнил:

— Да, да, мы заняты, мы очень-очень заняты. Важное дело. Погоди…

— Опаздываем! — нашелся наконец Саша. Вскочив, потянул обалделого «пекаря» за собой. — Бежим, бежим! Ты разве забыл? Ждут!

Игоря так и подмывало спросить с насмешкой: где это ждут — в тюрьме, вытрезвителе? Но он сдержался, чтоб не сорвать искупления, которое, по-видимому, началось. Проводив до ворот взглядом паническое бегство неудавшихся гангстеров, Игорь и дальше проследил за ними тайком.

Лишь когда они скрылись в дверях опорного пункта милиции, он вздохнул с облегчением, улыбнулся довольно:

— Все-таки я молодец, правильно задумал! Теперь надо встретить Подольского, порадовать, переволновался человек…

Начало разговора было странным.

— Здравствуйте, заберите нас, мы угнали машину!

— Здравствуйте. Какую машину? Куда забрать?

— Куда полагается. Не знаете?

— Знаю. Но лучше идите, проспитесь дома. Поговорим после. Не стыдно? Это ты мальчишку напоил, Донец?

Саша открыл было рот, но Борька опередил его, повторяя:

— Мы угнали машину. Автомобиль «Жигули». Понимаете?

— Понимаю, — сказал инспектор, ничего не поняв.

— Ну так вот! Арестуйте.

— Кого?

— Меня, его!

— А где машина?

— Во дворе, на месте, у хозяина.

— У какого хозяина? Что ты морочишь голову! — рассердился инспектор Журавлев.

Дерзкий во хмелю мальчишка тоже рассердился:

— Ой, до чего бестолковый, а еще инспектор! Говорят вам, похитили «Жигули». Мы похитили, увели, правда-правда! Но теперь они дома, сами вернулись. А деньги у нас никто не спрашивает, не берет…

Пока он так тараторил, Журавлев встал из-за стола, приблизился к ребятам и, взяв обоих за локти, подтолкнул к двери:

— А ну-ка пошли! Разберемся в отделе. Артисты, тоже мне!..

…Сперва была комната, похожая на аквариум, какие-то шумливые типы плавали в ней. Потом — дежурный офицер, потом — кабинеты, кабинеты…

Повсюду Борька толковал о преступлении, однако милицейские товарищи, казалось, не понимали, не верили ему. Даже с помощью Саши ничего не получалось. А потом, сидя в коридоре, увидели ребята Подольского. Он внимательно оглядел их, сочувственно кивнул и прошел к следователю, чтобы все разъяснить.