Николай Кузьмин - Где найдёшь, где потеряешь (Повести)

— Позвонил, — машинально поправил Игорь.

— Ну, позвонил. — Подольский тронул автомобиль с места, поехал не спеша. — Прокатимся по Неве, желаешь?

Автопрогулка получалась долгой, как и весь последующий разговор. Сначала Игорь осторожничал, прощупывал почву — характер собственника. Однако в какой-то момент Подольский сказал:

— Да ладно, брось юлить! Не хуже тебя понимаю, чем это дело для пацанов обернуться может. А чтоб тебе легче в открытую, скажу наперед. Хочешь скажу? Сашка, такой лохматый хиппарь, — вот кому глаза мозолит, сто процентов!

— Почему вы так думаете? — поразился Игорь.

— Да вижу. Опять-таки опыт имеется. Этот Сашка пьет, спекулирует — своими глазами в Гостином видал. Не сегодня-завтра загремит под фанфары. Обидно. Жалко балбеса. А догадка моя еще потому, что из парней, твоих сверстников, он один баранку крутит. У них ведь в семействе машины: у отца, у старшего брата…

Ну, тут уж Игорь поведал Подольскому все, что знал, до мельчайших подробностей и с полным набором своих волнений. Суть их была такова: надо спасать ребят, защитить от самих себя, от матерого жулика, с которым связались. Милиция в данном случае бессильна.

— Ну, вызовут их, — убеждал Игорь, — а дальше что? Скажут, не знаем ничего, клевета, поклеп. Где доказательства? Доказательств нету. Вашу машину они, конечно, не тронут, побоятся. Но ведь она не единственная! Угонят в другом месте и концы в воду.

— Ох, вряд ли, — умудренно возразил Подольский. — Не таких чистоделов находят, вылавливают.

А у Игоря и на это готовая мысль:

— Находят, не спорю, согласен. Только что же хорошего? Тюрьма, испорченная жизнь. А главарь, между прочим, улизнет. Уж он-то!.. Чтобы добраться до него, нужно посредника найти. А посредника без помощи ребят не подловишь. Значит, все упирается в их желание, в раскаяние, в их совесть, которую надо пробудить. Понимаете?

Машина стояла. Подольский задумчиво курил и молчал. Он глядел в глубину переулка, невольно вспоминал свою не столь уж безупречную юность… Совесть? Раскаяние? Это приходит потом. А сперва — суд, вернее, подсудный проступок. Вот если бы мальчишки побывали сначала в шкуре преступника, испытали страх и позор, вот тогда…

— Есть один план… Риск велик… Психологический нокаут, стресс, — говорил тем временем Игорь. — Но я не вижу ничего другого, более действенного, что могло бы на них повлиять…

Подольский встрепенулся:

— Выкладывай, не тяни!

— Чтобы раскаяться, осознать, им необходимо прочувствовать зло своего дела. В общем, я предлагаю… то есть, на ваш взгляд…

— Ну?!

— Дать им эту возможность, — выпалил Игорь. — Пускай угоняют.

Вопреки его ожиданию, владелец машины не возмутился, не протестовал в крик. Он как-то странно помотал головой, ответил тихо:

— Я пять лет обрубщиком работал. Знаешь, что такое обрубка, Игорек? И жена вкалывала, брала работу на дом. Купили вот, — он хлопнул по сиденью рукой, — года не прошло. И ты хочешь…

— Вы извините, — перебил Игорь, — я ведь не досказал. Я не хочу, не настаиваю. Но во-первых, с машиной ничего не произойдет, не обязательно… Конечно, вы вправе по-своему решить… Машина — ценность, конечно. Только… Только на чаше, ей в противовес, две биографии, две судьбы, которые зависят от вашего решения.

Подольский протяжно вздохнул, усмехнулся:

— Оратор! Умеешь внушать. Однако не торопись, выкладывай — как там? — психологический стресс по порядку. Давай объясни мне свою задумку в полном разборе. Может, и правда?..

Обнадеженный Игорь выложил, объяснил. Поколебавшись в душе, стыдясь отказать, Подольский принял сомнительный план, загорелся идеей спасения заблудших. Для рискованной постановки понадобился третий энтузиаст, и они поехали в гости к давнему товарищу Подольского Петрову. Тот сначала слегка обалдел, возражал по-всякому целый час, но потом все же позволил себя уговорить и даже необходимые деньги вложил в эксперимент, сказав при этом:

— Черт его знает! Не жалко, лишь бы с пользой…

С четверга Подольский загнал машину в гараж, который находился где-то на окраине города. В субботу опять оставил ее во дворе, будто ничего не подозревая. Воскресным утром собрались заговорщики у Петрова и тот позвонил Донцу, с помощью паролей приказал брать «Жигули» немедленно. Вечером он же отправился к месту передачи, вооруженный опознавательной тростью. Что произошло дальше, нам известно. А вот в понедельник…

Прошло много-много дней. Миновали годы, жизнь кончалась незаметно и бесславно, а гнет содеянного все висел камнем на шее, тянул в какой-то омут, тянул и тянул — так чудилось Борьке, спустя час после утренней встречи с Донцом. Прибежав от него домой, Борька завалился в постель, полагая, что мама ничего не заметит. Но она, конечно, заметила, в их «братскую» комнату явилась, разбудила Сережку к завтраку, заговорила тревожно: