Михаил Пархомов - Хороший парень

Как будто он задремал. Или ему показалось? Громко хлопнула дверь, и какой-то человек, почти касаясь головой притолоки, остановился на пороге. Кто он? Откуда взялся? Ведь только что никого не было Казалось, что человек огромен. Его полушубок и малахай были залеплены снегом.

Нагнувшись над лампой, он припустил фитиль, и, когда раздвоенное жало жёлтого пламени рванулось кверху, опалив бумагу, которой было склеено разбитое стекло, Яшка, к своему удивлению, узнал директора МТС Барамбаева.

«И чего ему надо? Видно, здорово приспичило, если пришёл ночью», — подумал Яшка, следя за Барамбаевым. Ходики, висевшие на стене, отстукивали третий час ночи.

А Барамбаев, подняв лампу над головой, рявкнул так, что было удивительно, почему не повылетали стёкла из окон:

— Подымайсь!..

Ошалев от неожиданности, все вокруг повскакали с коек.

— Подымайсь! — снова жёстко сказал Барамбаев. — Есть дело.

Оказывается, ему только что звонили со станции. Туда прибыл эшелон. Со станции его подадут на разъезд, до которого от МТС пятнадцать километров. На платформах — грузовики, тракторы, дисковые бороны Надо разгрузить платформы.

Барамбаев стоял, широко расставив ноги. Всматривался в хмурые, заспанные лица.

Все молчали, отводили глаза. В такую погоду, когда лютует завируха, идти за пятнадцать километров? Шутите, товарищ директор!

И тут недобрые раскосые глаза Барамбаева встретились с Яшкиными глазами. И Яшка не выдержал этого взгляда. Сбросив с себя одеяло, он потянулся к сапогам и сказал:

— Вставай, братва. Не слышите, что ли? Хватит дрыхнуть, отоспались. В общем и целом, как поётся в песне: «Запрягайте, хлопцы, коней»

Первый последовал Яшкиному примеру Чижик, потом зашевелились на других койках.

Спросонья Чижик прежде всего нахлобучил шапку-ушанку и только после этого стал уже натягивать на себя свитер. Весь барак пришёл в движение, наполнился гулом голосов.

Застёгивая на ходу ватник, Яшка подошёл к директору и уверенно сказал:

— Разгрузим эшелон — будь здоров. Я за хлопцев ручаюсь Неизвестно отчего, но Яшке сейчас стало удивительно легко и весело. Он чувствовал себя так, словно ему предстояла небольшая прогулка. Буран, ветер? Всё это в конечном счёте чепуха. Нам не страшен серый волк, верно? Он даже обрадовался, когда его с ног до головы обсыпало снегом. И, только услышав от Чижика, что Глеб Боярков, сказавшись больным, остался в бараке, Яшка выругался.

— Ладно, я ему это ещё припомню, — сказал он. — Я ему покажу, как позорить нашу бригаду. Пошли, Чижик, не отставай.

Позднее, когда всё было кончено, Яшка и сам, хоть убей, не мог понять, каким чудом им удалось тогда разгрузить все одиннадцать платформ и доставить машины в МТС.

Они долго шли, втянув голову в плечи и пригибаясь под напором ветра. Ноги вязли в сугробах. Впереди глухо урчали четыре трактора, прокладывавшие дорогу. А вокруг Белая мгла, казалось, поднялась стеной от земли к небу. Трудно и больно было дышать твёрдым воздухом. Одежда уже через полчаса покрылась тонким льдом и, отвердев, глухо стучала жестяным шумом. И не было видно ни зги. Куда ни глянешь — снег. Только снег да снег, который движется навстречу волнами, пригибает к земле и сухо шуршит, шуршит, шуршит Снег и мгла.

Машины то и дело проваливались, тонули от собственной тяжести. Тогда их приходилось вытаскивать на руках. Трактористы, не полагаясь на ватные капоты, кутали моторы собственными телогрейками. Только бы моторы не заглохли. Иначе гроб. На таком морозе достаточно десяти минут, чтобы замёрзла вода. А тогда — разорвёт мотор Мгла и снег.

Нагнув голову, чтобы защитить лицо от снега и проскользнуть под встречным ветром, Яшка поминутно оступался, падал и снова, ругаясь сквозь зубы, поднимался и шёл вперёд. Никогда в жизни он ещё не ругался так зло.

И вот наконец разъезд. Из мглы вынырнула голова Барамбаева и тотчас исчезла, чтобы через минуту появиться в другом месте. Директор что-то кричал, размахивал руками. Последовав за ним, Яшка очутился возле железнодорожных платформ.

Эти платформы стояли в тупике — одиннадцать неподвижных снежных глыб. Слегка посерело (уж не утро ли?), и Яшка, приглядевшись, с трудом различил очертания автомашин и тракторов. Их надо было сгрузить на землю.

Недолго думая он взобрался на ближайшую платформу. Ледяной металл обжёг руки.