Владимир Железников - Хорошим людям - доброе утро

- Красиво! - крикнул папа. - Как красиво!

- Да, - ответила мама. - Не надо никаких слов.

Летчик летел, точно вел самолет по невидимой дороге. Он рулил то вправо, то влево, а горы плыли на нас и плыли, большие, голубовато-зеленые.

- Опытный мастер,- сказал старик.- Десятый раз с ним лечу. Никогда не думал, что так высоко заберусь. - Старик улыбнулся. - Прилетим в село, научу тебя ездить верхом. Это не так высоко, но тоже интересно.

Где-то совсем близко от меня раздался хрипловатый голос летчика:

- Через полчаса будем на месте.

Я поднял голову. Надо мной висела коробочка радиодинамика. «Как в московском троллейбусе», - подумал я.

И тут произошло неожиданное. Мотор затих., Горы стали уходить куда-то вверх. Пропал голубой цвет снега и появился зеленоватый. Мотор заработал и снова затих.

Мама побледнела, а папа откинул голову назад. Он всегда так делал, когда сильно волновался.

- Не беспокойся, мальчик, - сказал старик. - Летчик нас не подведет. Он опытный и отважный человек.

Мама позвала меня, обняла за плечи и крепко прижала к груди.

- Ах, боже мой! - сказала она. - Закрой, Толя, глаза.

Наконец мы услышали голос летчика:

- Товарищи, у меня забарахлил мотор, сами слышите. Но вы не волнуйтесь. Вытяну.

У двери в кабину летчика лежал парашют с грузом газет, журналов, книг и медикаментов. Этот парашют с грузом летчик должен был выбросить на обратном пути над каким-то горным аулом.

Парень бросился к парашюту и начал отстегивать груз.

- Не делайте глупостей, - сказал папа. - И не поднимайте паники.

- Я не хочу умирать! - крикнул парень. - Не хочу умирать! Я прыгну. Я первый заметил этот парашют.

- Замолчите сейчас же! - сказал папа. - Здесь дети.

А самолет летел вниз. Было слышно, как свистит ветер. От ветра самолет качало.

- Ах, боже мой, - снова прошептала мама. - Ах, боже мой, что же это такое?

Парень отстегнул груз и стал торопливо подымать парашют, путаясь в его ремнях.

И тогда поднялся старик. Он с такой силой ударил пария в грудь, что тот отлетел в хвост самолета.

- Негодяй! - сказал он. - Ты позоришь аварский народ.

- Иду на посадку, - послышался голос летчика. - Всем в хвост и укрепиться там.

Мы бросились в хвост самолета. Плотно встали друг к другу. Папа сел на пол, уперся ногами, крепко прижав нас спиной к стенке. А потом раздался сильный удар и взрыв. Мы взлетели вверх, затем полетели вниз. Стало тихо-тихо, только запахло дымом.

- Горим, - сказал папа. Он с трудом открыл дверь самолета - от удара она скривилась.

Мы спрыгнули на землю.

- А летчик? - спросил я. - Летчик остался там.

- Сейчас самолет взорвется, - сказала мама.

Папа ничего не ответил и побежал обратно. Он долго не возвращался.

- Я пойду, - сказала мама.

- Нет, - ответил старик. - Я пойду. - Он бросил палку и мелкой рысцой побежал к самолету.

Я почему-то подумал, что он, вероятно, уже не бегал лет пятьдесят.

Наконец они появились. Первым - старик, потом папа. На спинс он пес летчика. Папа посмотрел на нас, приподнял голову и пошел в сторону.

- Он ранен? - спросила мама.

- Нет, дорогая, - сказал старик.- Он умер.

- Отойдите подальше, - издали крикнул папа. - Сейчас самолет взорвется!

Мы отошли за деревья и сели на землю. А папа стоял, прислонившись к дереву. Я посмотрел на папу. Лицо его покрылось копотью, и волосы обгорели.

- Человек должен жить долго, - сказал папа. - Иногда ему приходится умирать раньше времени. Но все равно, даже на краю гибели, он должен оставаться человеком.

Самолет взорвался. Хвост самолета легко отделился от корпуса и упал недалеко от нас.

- Все. - сказал старик. - Надо хоронить. Временно похороним. С собой нам его тяжело будет нести. Трудная дорога.

- А ты останься здесь, - сказала мама.

Папа, старик и мама ушли.

Я сидел долго. А они что-то там делали, но разговоров никаких не было слышно. Только тут я вспомнил про парня, который летел с нами. Он куда-то пропал.

Потом папа позвал меня:

- Толя.

Мне было страшно идти туда, но я пошел.

На земле, около свежевырытой ямы, на самодельных носилках лежал летчик. Но он теперь совсем не был похож на летчика. Он был без форменной фуражки. Обыкновенный человек в гражданском костюме и сандалиях на босу ногу, точно вышел из дому ненадолго.

Он был как живой. Только его лицо со множеством морщинок около глаз и на лбу стало гладким.

- Совсем мальчик, - сказала мама. - Морщины куда-то пропали.

- Ну, все, - сказал папа. - Похороним.

Мама покрыла лицо летчика белым шелковым платком. Старик и папа взялись за ручки носилок, приподняли и стали опускать в яму. Потом папа влез в яму и укрыл летчика зелеными свежими ветками.