Владимир Железников - Хорошим людям - доброе утро

- Понимаю, - сказала она. - Я понимаю. - И вдруг склонила голову и поцеловала его руку.

Ее валенки оставляли на полу мокрые следы. «У нее мокрые ноги, - подумал Самсонов. - Конечно, у них там на Саянах - зима и снег, а в Москве - весна».

Все утро бушевал буран. Отчаянный такой, последний. Зима прощалась.

Ника еле открыл дверь. Он взял лопату и разбросал снег. «Придется чистить дорожку каждый час, - подумал он.- А то занесет и не вылезешь».

- .А Петров теперь не прилетит? - спросила Валя.

- Прилетит, как кончится буран. Давай завтракать.

- Не буду. Ты сначала поговори, узнай про папу.

Но, сколько Ника не настраивал передатчик, у него ничего не получалось. Свистел ветер, и все.

- Я пойду соберу метеоданные, - сказал Ника.

- А я одна не останусь,- ответила Валя.

- На дворе холодно.

- А ты не собирай сегодня данные.

- Чудачка. Разве ты не знаешь, что наши данные ждут каждый день? Они нужны для самолетов. Папа с мамой в любую погоду собирают данные.

- Ну ладно, - сказала Валя. - Иди. Только побыстрее.

- Я включу передатчик на нашу волну, и, если нас будут вызывать, ты повернешь вот этот кружочек и скажешь, что я ушел за метеоданными. Понятно?

- Без тебя знаю! - ответила Валя.

Ника ушел, а Валя услышала: «Мокуль, Мокуль. Николай, как ваши дела? Перехожу на прием. Перехожу на прием».

Валя переключила передатчик и сказала:

- Это говорит Валя. Как наши папа и мама? Скоро ли они приедут? Пожалуйста, скажите. - Она перешла на прием.

- С папой все хорошо. Ему сделали операцию. Он скоро поправится. Где Николай? Перехожу на прием.

- Ника ушел за метеоданными. Вы подождите… - Валя не знала, ждут там или не ждут. Но тут пришел Ника, весь в снегу, и она закричала: - Ника, папа поправляется! Мне сказали. Я сама слышала.

- Говорит Мокуль, говорит Мокуль, - сказал Ника.- Температура воздуха 18. Ветер северный, сила ветра 5 баллов… - Ника замялся. - Влажность я не разобрал сколько. Перехожу на прием.

- Говорит Петров. Говорит Петров. Здорово, младший Гатов. С батькой все в порядке. За сводку спасибо. Вылететь пока не могу, не пускают. Придется вам потерпеть. Целую тебя и Валюшку. Перехожу на прием.

Ника был такой счастливый, что готов был терпеть и ждать Петрова сколько угодно. Плевать ему на буран, Не боится он никакого бурана!

Через два дня Гатов пришел в сознание. Он открыл глаза и увидал худого мужчину в белом халате. Доктор Самсонов внимательно посмотрел на Гатова и сказал:

- Ну, наконец, здравствуйте. Признаться, задали вы нам работу. Можете считать, что родились второй раз.

Гатов подумал: «Как это, родился второй раз? Разве он умирал?..» Он повернул голову к окну и увидал белое от солнца небо.

А Самсонов вышел из палаты. Он больше не нужен был Гатову. Когда он проходил мимо палаты Риты, осторожно приоткрыл дверь. Было утро, и Самсонов боялся разбудить девочку. Но Риты не было в кровати. Первый раз за все те месяцы, которые она провела в больнице, ее не было в кровати.

Рита стояла у окна. Самсонов видел ее тоненькие ноги - рубашка ей доходила только до колен - и торчавшие лопатки, и длинную шею.

Самсонов пошел дальше. Рите он тоже больше не нужен. Скоро Рита уедет в Каунас, а Гатов - на Саяны. А Самсонов останется в Москве. Каждому свое…

Папа давно собирался побывать в горах Дагестана. Это было мечтой его детства. А тут мы, наконец, собрались. Мы приехали в Махач-Калу и решили лететь в горы самолетом. Кроме папы, мамы и меня, пассажиров на этот маршрут было двое: старик аварец, в высоченной меховой папахе, и его односельчанин, молодой парень.

Пришел летчик и спросил:

- Ну, кто летит в Салым?

- Все, - сказал парень. - Просим побыстрее.

Летчик ничего не ответил, и мы пошли за ним. Было раннее утро, и по аэродрому идти было холодно.

Первым шел летчик. Его брюки от встречного ветра надувались парусом. Он сдвинул фуражку на лоб, чтобы песок не попадал в глаза. За ним шел парень, а потом - мы все гуськом.

Самолет был маленький и старый.

- Горный самолет, - сказал старик, когда заметил нерешительность мамы. - На большом в горах не полетишь.

Мы сели, и самолет оторвался от земли. Скоро мы уже летели среди гор. Когда я смотрел на горы из города, то они мне казались небольшими и покатыми, как холмы. Спокойные горы. А вблизи они были громадные и медленно двигались на нас. Как будто не мы летели, а они летели. А мы стояли на месте.