Клеопатра Гайлит - Крылья

— Ясное дело, — поддержали те.

С этих памятных дней началось медленное выздоровление школы.

— Ольга Алексеевна, я попрошу вас организовать для ребят химкружок.

— Пожалуйста. Могу на себя взять и ОСО; я имею знания и по стрелковому делу, и по ПВО [2] ПВО — противовоздушная оборона. .

— А я, пожалуй, займусь с ребятами техникой, покажу кое-что интересное.

— А вы, Екатерина Тимофеевна, не смогли бы помочь старшим начать литературную работу?

Лиха беда — начало. Подбадриваемые Валерьяном Петровичем, начали помогать ребятам в общественной работе педагоги. В зале появилась новорожденная газета. Появились первые авиомодели: их принес в школу и с гордостью показал сначала Валерьяну Петровичу, а потом и ребятам Шурка Парометов — от’явленный хулиган. Ему же поручил Валерьян Петрович организовать первый кружок авиомоделистов. Его фамилию первой торжественно вычеркнули из списка дезорганизаторов. Список этот висел на самом видном месте против входа.

Вторым сошел со списка Вася Орехов, выбранный в учком. Ему первому поднесли за учебу билет ударника грузчики, неослабно привязавшиеся к школе.

Третья жирная черта легла в списке на фамилию Тиховалова.

У Тиховалова мать работала на мельнице. Присмотреть за сыном ей было некогда и Мишка пропадал на улице, не ночевал дома, не выпускал из рук рогатки.

— Мишка, брось рогатку! — потребовал однажды Вася Орехов.

— Шиш с маслом! — огрызнулся тот.

— Нет, не шиш, а брось! А не бросишь — к моделям не подходи. И противогаз не трогай. — Я вот Ольге Алексеевне скажу, чтобы не пускала тебя на кружок.

— А я и сам не пойду.

— Ну, и не ходи. Задавайся со своей рогаткой.

Через несколько дней Валерьяна Петровича остановил в коридоре белокурый паренек. Он развернул перед ним таблицу сигнальных флажков и важно сказал:

— Я вот думаю, с этого начать работать интереснее. Утвердите кружок.

— Ты какой группы, друг? — спросил Валерьян Петрович, кладя ему руку на плечо.

— Третьей. Будем начинать.

Ты это для младших групп?

— Ага.

— Ну, что ж, начинай. Кружок уже подобрал?

— Ага. Только еще нам негде заниматься.

— Приходите в мою комнату. Чем тебе еще помочь надо? Твоя фамилия Тиховалов? Бумага нужна? Карандаши?

Это — разговор двух деловых людей, и Валерьян Петрович серьезно поддерживает деловой тон собеседника.

Так один за другим появились в Чеховской школе десятки кружков, которые погасили хулиганскую заразу. Так родился в ней и кружок авиомоделистов, давший Западной Сибири мировых рекордсменов-моделистов и особенно развившийся с переходом в Чеховскую школу Толи Бурченко.

У Валериана Петровича — он это вспомнил теперь — сильно дрожали руки, когда он дочитывал страницы впервые вышедшего «литературно-художественного журнала школы имени Чехова»: в него детские лапки вписали чудесные строки.

«Впервые наша школа организовалась в 1920 году. Маленький домик в две комнаты, в одной из которых помещался сторож, являлся помещением школы. Домик этот находился во дворе мельницы на Мельничной улице. В большой, но темной и грязной комнате находились 2 стола, за которыми обедали рабочие с мельницы. Вот за этими-то столами и началась работа нашей школы. В 1921 г. нашей школе дали другое помещение, но и в нем потолки и стены не были отштукатурены, полы цементные, печи железные и кирпичные, но такие, что даже сами себя не грели. Постоянный дым от печей, холод, пыль с полов, клубами поднимавшаяся кверху, — обычные в то время спутники школьной работы. Ребята в классах сидели не только в шубах, но и в шапках. Учебников нет, бумаги нет — писали на фанерах угольком. Здесь же в школе нам давали кофе и хлеб с маслом. За отсутствием ножа масло частенько размазывалось на куски грязными пальцами сторожа. На дом получали копченые языки, которыми по дороге играли в городки. Вместе с плохим оборудованием была плохая и дисциплина. Так, например, ученики отказывались отвечать из-за того, что не допили кофе, на переменах устраивали перестрелки хлебом, смоченным в кофе. Один ученик, вызванный к доске, вместо того, чтобы показывать на географической карте, смерил учительницу аршином и об’явил всему классу, что она ростом 1 аршин и 10 вершков»…

Валерьян Петрович вспомнил, как он, взволнованный, сидел в райкоме комсомола и требовал хотя бы двух комсомольцев для пионеррааботы.

— Пойми, товарищ, ведь у меня в школе всего 7 пионеров! Райком требует, чтобы я привел школу в порядок. Но что же я поделаю один? Я ничего не сделаю, если у меня не будет организован актив.