Аркадий Минчковский - 13 разных историй

Генрих ещё раз стал сверять фамилии. Лёшка смотрел на Витяя собачьими глазами.

— Можно нам на двоих? — спросил Витяй.

— Что поделаешь, — развёл руками Чукреев.

— Давай фамилию, — сказал Генрих Лёшке.

— Сухов, Алексей, — подавшись вперёд, произнёс Лёшка и опять отодвинулся к двери.

— Сухов А., Лопатин В. — вместе, — подчёркивая записанное, сказал Генрих и убрал блокнот в карман. — Всё! Пошли на выход!

Все за руки попрощались с Владимиром Павловичем и Магом. Попрощался и Лёшка.

— Бюро пропусков вот там. Видите, будочка в конце двора, — показал Генрих, проводив ребят. — Смотрите не опаздывайте.

Но кто же станет опаздывать?! Дураков нет!

В разных квартирах, на разных лестницах, в эту ночь плохо спали Лёшка и Витяй.

То Лёшка оторвётся от подушки, глянет в окно, — уже светает. Не пора ли?! То Витяй спустит ноги с постели и босиком к комоду. Что-то слишком мало времени. Приложит будильник к уху и слушает, — не замедлился ли ход.

Ребятам во дворе пока условились не говорить. Ещё не возьмут в кино, — тогда засмеют. Но до чего было трудно удержаться. Витяю ещё ничего, а Лёшку так и подмывало похвастаться. И он весь вечер ходил с таким видом, будто выиграл по лотерее мотороллер, только не хочет никому об этом говорить.

Лёжа в постели, Витяй смотрел на знакомые трещины в тёмный потолок, и ему виделась светящаяся реклама :

Витяй был натурой не мелкой и не протестовал разделить славу на двоих.

Под утро ему снился сон. Он сидит в кино и видит на экране себя. Но почему-то играет он не Вовку, а майора-разведчика, который ловит шпионов в тёмных очках, как у Генриха. Витяй гоняется за этим шпионом, и тот в ужасе от него убегает. При этом у шпиона спадают очки и он оказывается Лёшкой. Шпион поднимает руки вверх и говорит : «Чур, не я пятна!» — но вдруг вытаскивает из-за пазухи пистолет и стреляет в Витяя. Бах, бах, бах! . . Витяй падает и не может подняться. И вообще он уже не майор, и это не кино, а всё на самом деле.

Бах, бах, бах! . . Стреляют со всех сторон. Витяй мечется в постели, как связанный, и открывает глаза. На потолке дрожит солнечный зайчик. В комнате, кроме Витяя, никого. Мать ушла работать в утреннюю смену. В дверь вовсю барабанят. Бах, бах, бах! . .

— Кто это?

— Я! Лёшка! Заспался. Открывай скорей!

Витяй спрыгивает с кровати и стремглав к двери. Поворачивает кнопку замка.

— Неужели опоздали?

— Нет ещё. Могли бы. . .

Лёшка в чистой рубашке. Даже, кажется, шею хорошо вымыл.

— Сколько сейчас?

Лёшка пожимает плечами. Дескать, точно сказать, сколько времени, не может.

Витяй кидается к будильнику. На нём без пятнадцати семь. Будильник спокойно отстукивает секунды. Витяй мигает непроспавшимися глазами и смотрит на Лёшку. Тот делает вид, что не замечает удивления приятеля.

— Правильно? — Витяй показывает Лёшке будильник.

— Наверно.

— Ты что?! В такую рань...

— Спать не хочется.

Витяй садится на кровать и чешет затылок. Он отлично догадывается, что Лёшка явился пораньше, чтобы караулить, как бы Витяй не уехал один. Витяй знает, что теперь уже Лёшка не отойдёт от него ни на шаг, и ему становится обидно. Не такой он человек, чтобы обманывать товарища. Но говорить это Лёшке нету смысла, и Витяй решает вставать.

— Что будем делать, пешком пойдём? — спрашивает он, натягивая рубаху.

— Ну да, ещё запылишься.

Витяй просовывает голову в ворот рубахи и видит, что Лёшкины ботинки начищены до блеска. Ну и постарался же! Витяй осматривает свои ботинки и вздыхает. Эти так не вычистишь.

Одевшись, Витяй посмотрел в зеркало на комоде и сам себе не понравился. Маленький, с дурацким хохолком, и на переносице веснушки чуть не с копейку. Откуда и берутся каждое лето?! Хоть постричься бы, да мать денег не оставила: только доехать и есть.

Кое-как они проводят время до восьми и выходят из дому. Во дворе, на беду, уже ребята. Эй, куда вы?

— Так. Дело есть!

Лёшка не считает нужным ни с кем вступать в разговор. Но все поняли и так, много от него не узнаешь.

— Куда, Витяй?

— Нужно!

Лёшка дёргает его за рукав и прибавляет шагу.

— Пошли скорей. Ещё увяжутся...

На улице прохладно, чисто. Тётя Настя, дворничиха, ползёт, постукивает на своей красненькой мотополивалке, окатывает водой тротуары. Остановила машину, оглядела мальчиков.

— За город, поди?

— Вроде, — кивает Лёша.

Из экономии сегодня едут на трамвае. Да и торопиться некуда. Но, как нарочно, двенадцатый номер бежит быстро и всё время попадает под зелёный сигнал. Не проходит, наверно, и двадцати минут,— остановка: Кировский проспект. Приятели выходят и направляются к студии. И чем ближе дом с орденом на стене, тем больше сомнений в душе Витяя. Вот уже и нет вчерашнего объявления; а что, если нашли Вовку и больше не надо. ..