Фрида Нильсон - Пираты Ледового моря

В этот миг мы услышали тихий треск, словно кто-то наступил носком сапога на тонкий-претонкий лед. Затем раздался сердитый писк.

– Вылупляется! – обрадовался Эйнар.

Он опустился на колени и заглянул под одеяло. Толстая крапчатая скорлупа уже треснула в нескольких местах. Эйнар осторожно отломил кусочек, чтобы помочь птенцу выбраться. Показался крохотный, почти прозрачный клюв. Цыпленок требовательно запищал. Я никогда такого голоса не слышала. Наконец яйцо совсем развалилось, и перед нами появился цыпленок. Он покачивался на слабеньких лапках и тряс крыльями. Я знала, что, когда он вырастет, детское оперение сменится на черное в крапинку, но сейчас он был коричневый, какого-то удивительного оттенка. Маленький и пушистый. Глаза желтые, почти золотые. Птенец то и дело падал, но сразу же поднимался на лапки и пищал, словно был зол на весь мир.

Эйнар наклонился и хотел его погладить, но цыпленок попытался его клюнуть.

– Ого! – удивился Эйнар. – Я и не думал, что он окажется таким диким!

– У бодливой коровы и телок бодливый, – сказала я. – Видно, ты не знаком с китовыми курами. Смотри, тебе сложно будет управиться с этим малышом.

Он поглядел на меня. Не сердито, а, как мне показалось, с удивлением.

– А ты что, знакома с китовыми курами?

– Ну, немного.

Глаза Эйнара блеснули.

– Что ж, посмотрим.

Мне, конечно, не приходилось прежде возиться с цыплятами китовых кур. Но со взрослыми птицами я была хорошо знакома и знала самое главное: если не хочешь на собственной шкуре изведать, какие у них острые зубы и когти, – не показывай виду, что боишься.

Я опустилась на колени возле маленького неоперившегося птенца и проворно схватила его за спину так, что крылья оказались у меня в руке. Цыпленок попытался вывернуться и клюнуть меня, но у него ничего не вышло. Как только он убедился, что я его не боюсь, сразу притих.

– У твоей мамы найдется для него рыба? – спросила я.

Эйнар, следивший во все глаза за моими воспитательными приемами, торопливо кивнул и выбежал из сарая. Скоро он вернулся и принес соленую селедку.

– Ему больше подойдет сырая рыба, – сказала я.

– Соленая еще лучше, – ответил Эйнар. Он отщипнул кусок серого мяса и протянул мне, чтобы я покормила цыпленка. Тот глотал кусок за куском и кричал, стоило мне замешкаться.

– Здорово у тебя получается! – радовался Эйнар.

Когда селедка была съедена, я отставила в сторонку цыпленка и поднялась. Но едва я встала на ноги, как у меня опять потемнело в глазах, и я упала на руки Эйнара. Он посмотрел на меня и сказал:

– Если хочешь знать мое мнение: радуйся, что вернулась живая с того острова. Второй раз такая удача вряд ли выпадет… не стоит повторять.

В последующие дни я как могла помогала Эйнару возиться с цыпленком. Как только Железная Анна отправлялась по делам – отнести ту или другую починенную вещь владельцу, – мы, набив карманы рыбой, бежали в сарай. Эйнар хотел, чтобы мама ничего не знала о его цыпленке. Твердил, что это очень важно, но отказывался объяснить почему. Если я спрашивала, просто отвечал: «Мы ведь с тобой дали друг другу слово, так?»

Теперь цыпленку была уже почти неделя. Клюв, который был прозрачным, когда птенец только вылупился, почернел, а зубы стали острыми, как гвозди.

– Научи его вести себя, иначе он тебе когда-нибудь нос откусит, – предупредила я Эйнара.

– Кажется, ты ему больше нравишься, – вздыхал он, увертываясь от цыпленка, который в очередной раз нацелился его клюнуть.

– Ты просто держись с ним построже. И не швыряй рыбу на пол: так ты его никогда не приручишь. Пусть ест из твоих рук.

Эйнар подобрал кусок селедки, который только что бросил, и, строго посмотрев на цыпленка, протянул ему снова.

– Ну-ка, подойди сюда и возьми у Эйнара из рук, иначе останешься без обеда.

Я рассмеялась:

– Он же не понимает, что ему говорят!

Но птенец на этот раз, кажется, смекнул, что к чему. Он согнул шею и издал звук, похожий на кошачье чихание. А потом заковылял к Эйнару и – хоп! – разом проглотил кусок.

– Получилось! – на радостях Эйнар забыл об осторожности, и цыпленок, который еще не наелся, наскочил и клюнул его, требуя еще пищи. Эйнар застонал и вскочил на ноги.