Фрида Нильсон - Пираты Ледового моря

Карабкаться по скалам было непросто. Снежный наст местами был тонким, и я то и дело проваливалась почти по колено. Но так ничего и не нашла. В конце концов пришлось устроиться под выступом скалы. Я как могла раскопала снег и, протиснувшись под каменный навес, стала пережидать непогоду.

Снег продолжал падать, густой и бесконечный. Время от времени я сбивала сугробы, выраставшие вокруг меня, смотрела, как они рассыпались в разные стороны и срывались вниз по крутому склону, пока, замедлив ход, не останавливались у самого берега. Наконец снег перестал. Я смогла выглянуть из моего укрытия, словно зверек из норы после долгих месяцев, проведенных в темноте и покое.

Развиднелось, и я различала теперь островки вдалеке. Белое ледяное покрывало казалось мягким, как бархат. Я начала осторожно спускаться, как вдруг услышала какой-то странный звук, словно кто-то… пукнул. Но ведь такого быть не может!

Я огляделась и попыталась определить, откуда донесся звук. С другой стороны скалы?

Я повернулась и стала снова карабкаться наверх. Во мне росло волнение. Добравшись до вершины, я посмотрела, что там, с другой стороны. И тут у меня подкосились ноги.

Шхуна. Белая зловещая шхуна с тремя мачтами и птичьей головой на носу. «Снежный ворон»!

Точно! «Ворон» Белоголового стоял в бухте, безжизненный и засыпанный снегом, вмерзнув в лед. На палубе был открыт люк. Пират в кальсонах и вязаной фуфайке справлял у борта малую нужду. Он снова пукнул.

Я вытянула шею. Остров был больше, чем мне казалось, пока я пережидала непогоду. Где-то в глубине тянулся к небу столб дыма. Наверняка это шахта! Там же Мики!

Я застыла на месте, не веря своим глазам. Во рту пересохло так, что, когда я попробовала сглотнуть, язык приклеился к нёбу, словно липкая бумажка. Пират пару раз зевнул и, справив нужду, направился обратно к люку и спустился вниз. Меня он не заметил.

Я снова бросилась вниз по склону. С тех пор как я покинула Синюю бухту, отправившись на поиски Белоголового, прошли недели. Я плавала на корабле и на шлюпке, шла пешком, и вот теперь, когда наконец достигла цели, мне стало страшно. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Да, я боялась Белоголового – того, кто завязывал волосы узлом, как женщина, и кто использовал детей, словно скот. Мне хотелось убежать прочь, спрятаться, укрыться где-нибудь.

Вдруг снег подо мной провалился, и нога застряла меж камней. Я упала навзничь. Но тут нога освободилась, и я заскользила по склону, катилась кубарем вниз и никак не могла остановиться. В конце концов мне стало казаться, что голова и ноги поменялись местами. Почти в самом низу я ударилась обо что-то лбом, и в глазах потемнело.

Не знаю, сколько я там пролежала. Не знаю, приснилось ли мне, что чьи-то руки ухватили меня за куртку, подняли с земли и кто-то проговорил что-то непонятное мне на ухо. Я почувствовала, что быстро скольжу по льду, словно гагара, и решила, что все это сон.

Я проснулась в кровати. Подо мной сухая перина, сверху теплое одеяло. Я втянула носом запах шерсти, смешанный с запахом пыли. Голова болела – видимо, я здорово ударилась. В комнате царил полумрак. Мне были видны балки на потолке и маленькое окошко в дальней стене. Снаружи доносились голоса и шум улицы; похоже, это был поселок. На табурете сидел мальчик и смотрел на меня. У него были темные волосы, голубые глаза и красивое лицо. На щеке шрам.

– Где я?

– В Портбурге.

Я сглотнула. Портбург. То самое место, куда, словно мухи к тарелке селедочных костей, слетаются пираты и прочий сброд. Сюда приплывают те, кто хочет найти Белоголового.

Но я-то его уже нашла! Я уже побывала на его острове и своими глазами видела «Снежного ворона». Только я тогда убежала. Струсила и дала деру, вот и упала.

От этих воспоминаний у меня на глаза навернулись слезы, и я поспешила их смахнуть. Не хватало еще, чтобы этот незнакомый мальчишка заметил, что я лежу тут и обливаюсь слезами.

– Как я здесь очутилась?

– Тебя оставили у двери.

– Кто?

– Это знает лишь тот, кто тебя оставил, – ответил мальчик и крикнул кому-то: – Она проснулась!

Немного погодя кто-то поднялся по лестнице. Женщина. Худая, с большими руками. У нее были впалые щеки и серые глаза. Она поставила на столик у кровати кружку, а мне на живот – тарелку, в которой лежал кусок хлеба с жиром. Судя по запаху, жир был прогорклый.