Лев Квин - Палатки в степи

И тут Миша захохотал. Смех у него был особого рода. Он смеялся так звонко, так заразительно, рассыпая целый каскад переливчатых трелей разных оттенков, что никто из стоявших возле него не мог удержаться от того, чтобы тоже не засмеяться.

К вечеру жилище было готово, вплоть до микроскопической форточки. Ее соорудил сам дядя Вася -для уюта. Ребята обошли свое детище со всех сторон и кисло заулыбались, избегая смотреть друг другу в глаза.

- Архитектура! Замок грез! - поморщился дядя Вася и под одобрительные взгляды своих друзей привесил к покосившейся двери бюрократическую табличку: «Без доклада не входить».

Решили завтра же все переделать заново, но ничего не вышло: на строительство клуба привезли кирпич, и пришлось браться за работу - дорог был каждый час. А потом привыкли к своему кособокому «замку». В конце концов, здесь хоть было не душно, да и спать приходилось н? на полу, а на просторных нарах. Ну, а внешний вид - это дело вкуса. Женя Попов, например, пожив в «Замке грез» несколько дней, заявил, что он его не променяет ни на какой дом с колоннами. И, сверкнув белками своих быстрых глаз, он с задором посмотрел на друзей: не хочет ли кто поспорить?

Желающих не нашлось. И это неудивительно: Женя выделялся среди обитателей «Замка грез» своим особым пристрастием к словесным перепалкам. Ребята шутили, что здесь, вероятно, сыграла роль его специальность (до приезда на целину он работал контролером качества продукции на заводе «Динамо»). Женя обладал способностью втравить в спор любого и каждого. Спорил он с азартом, горячился, кричал, размахивая руками. Даже тихого Диму Николаева Женя и то умудрялся вызывать на спор. Дима краснел, отвечал очень вежливо, вроде бы даже боязливо, а Женя, довольный, налетал на него вихрем, осыпая колкими шуточками.

Но боже упаси посмеяться над ним самим! Женя мгновенно вскипал, надувался, как индюк, и долго ходил с обиженным видом, отвечая грозными взглядами на все попытки заговорить с ним. А на другой день он как ни в чем не бывало первый подходил к обидчику и просил закурить.

Ребята охотно прощали Жене эти недостатки. Ведь, в сущности, он был хороший малый, веселый, добрый, отзывчивый, да и работал как следует. Ну, а недостатки - у кого их нет!

На что уж добродушный и безобидный Коля Сидоров - мухи не обидит, - и то иной раз «показывал характер». Библиотекарь, студент-заочник четвертого курса педагогического института, он приехал в совхоз с твердым намерением преподавать здесь историю после окончания учебы. А так как ни школы, ни диплома пока еще не было, он попросился в прицепщики. Дядя Вася оглядел его высоченную фигуру с жидкими мускулами, рассеянные серые глаза, худые руки с тонкими пальцами и отрицательно покачал головой.

Но тут Коля проявил неожиданное упорство. Он пошел к бригадиру, потом к директору и все-таки добился своего. Ребята смеялись до слез, когда Коля сел на прицеп, согнувшись пополам, как складной ножик, и подняв свои длинные ноги так, что подбородок чуть не упирался в колени.

- Дон-Кихот на Росинанте! - язвил Женя Попов. - Давайте спорить на сегодняшний обед, что через час он свалится с прицепа.

На счастье Жени, спорить с ним никто не захотел - он остался бы без обеда. Коля проработал на прицепе всю смену. Но какой у него был вид, когда его сменили! Еле доплелся до нар, лег пластом и так пролежал всю ночь. А утром, позавтракав, он снова пошел к прицепу и слез с него лишь к вечеру, смертельно устав.

Теперь ребята над ним уже больше не смеялись. Они тревожились за Колю: ведь работа ему явно не по плечу. Чего же он лезет ка рожон? Но сколько ни уговаривали его уйти с прицепа, ничего не получалось.

- Чем я хуже вас? Вы можете, и я смогу, - упрямо твердил Коля.

Тогда дядя Вася при молчаливом одобрении остальных ребят пошел на хитрость. Распределяя задания, он подстраивал все таким образом, что на Колину долю выпадала самая легкая работа. Два раза это ему удалось- Коля по рассеянности ничего не замечал. Но на третий раз Коля неожиданно вскочил и крикнул срывающимся голосом:

- Довольно! Я не ребенок, и вы не няньки! Или давайте мне сейчас же работу наравне со всеми, или я уйду в другую бригаду!

Колю стали нагружать так же, как и других. Первое время на него было жалко смотреть. Потом дела пошли лучше. Он стал меньше уставать, под кожей заиграли мускулы, и дядя Вася успокоился: студент явно выходил из прорыва.

Но после этого случая у Коли осталась этакая придирчивая настороженность. Стоило ему только заподозрить, что его «опекают», как он сразу же поднимал скандал, грозя уйти из бригады.