Владимир Добряков - Не родись красивой…

Я не дала ей расстроиться.

— Так, может, и министром меня не назначишь? Ведь свои кадры надо знать хорошо. Мамусь! — Я поцеловала её в одну щеку, в другую.

— А какая на самом деле я? Мне и самой интересно. Может быть, в прапрабабушку. Далёкую-далёкую. При Иване Грозном жила. Или даже при князе Владимире. Ты ничего о ней не слышала?

— Господи! — засмеялась мама. — Да отпусти же меня! И правда, с тобой на работу опоздаешь!..

А мне тоже предстояла работа. Большими портновскими ножницами я кое-как прорезала в твёрдом картонном ящике дверь, отогнула её и красным карандашом нарисовала два нуля. Настоящий вход в туалет. Отлично! Всем буду говорить, что Рубик у меня грамотный, умеет читать и… писать. Я радостно засмеялась: да, писать. А ударение в этом слове изменять не обязательно. Кто догадливый, тот поймёт.

Спуститься вниз и набрать песку было делом пяти минут. Вот и готово всё: дверь с нулями открыта, на дне маленькой железной сковородки — жёлтый песочек. И в холодильнике молоко поджидает. Вечером я могла бы всё выпить, но помнила о Рубике и немножко оставила в кружке…

На последнем этаже я вышла из кабины лифта, и тотчас где-то по радио пропикали сигналы времени — 8 часов. Не спит ли?.. Ничего, усмехнулась я, может и открыть министру экономики.

Точно: засоня. Дверь открыл лишь после третьего звонка. Однако я ошиблась. На самом деле «засоня» отмывал в ванне руки. И было, от чего отмывать. Такой сочной, жирной грязи я никогда не видела. Чёрная, даже с каким-то фиолетовым оттенком, грязь широким блином лежала на сетке неглубокого деревянного ящика, который стоял на краях таза с водой.

Я-то думала: Прошкин спит, а он ещё два часа назад поехал на окраину города, где какой-то ручей протекает, в котором и водится лакомый для рыбок червячок под названием «трубочник», длинный и тонкий, как ниточка. Эту информацию мне Гриша выдал. Он как раз и занимался тем, что в холодную, чистую воду выманивал червячков из грязи.

— Давайте, шустрики, вылезайте. Рыбки давно ждут вас.

И котёнок Рубик тут же сидел, наблюдал. Но запах грязи ему не очень нравился, брезгливо подёргивал иголочками усов.

Червяков, сбившихся в живой розовый комочек, Гриша подцепил ложкой и бросил в аквариум. Какой там начался праздник, какой пир! Я вспомнила о молоке в холодильнике и взяла котёнка на руки.

— Ну, Рубик, прощайся с хозяином. Пора и нам завтракать. Свой новый дом осмотришь.

— Уже уходишь? — с сожалением спросил Прошкин. — Может, ещё побудешь?

— Хотела молока ему дать, — уклончиво сказала я. — Он ведь любит молоко?

— И я могу налить. Просто не успел из-за этих червяков. Да вот сейчас налью в блюдечко.

— Если молоко в холодильнике, то надо согреть.

— Рубик у меня закалённый.

— Нет, Гриша, он теперь мой. Не хочу, чтобы простудился.

— Чего же проще, можно и согреть.

— Тогда помогу тебе, — решительно сказала я.

Он только сидел на табурете и смотрел на меня. Молоко в чашке я поставила в кастрюлю с водой и зажгла горелку. Отрегулировала огонь с синими язычками пламени. Осталось обождать, когда нагреется вода.

— Вот мне бы такую сестру, — мечтательно сказал Гриша. — А то мать всё время ворчит: это не так, это плохо, не засти свет. Я и в кухню не захожу, когда она здесь.

— А сейчас сидишь.

— Ты же не гонишь.

Я потрогала пальцем молоко и налила в блюдце. Через минуту, глядя, с какой быстротой Рубик работает длинным язычком, Гриша улыбнулся:

— А правда, тёплое ему больше нравится.

— Гриша, — затаённо спросила я, — ты почему вчера сказал, что снова оборвёшь жилку к балкону Звонарёва?

— Почему?.. — Он пошевелил губами, поднял плечо. — Почему? Наверно, со зла.

— С какого зла?

— Обыкновенного. Разве не ясно? Натянули леску, вам интересно, радуетесь, что-то пересылаете друг дружке. Обидно всё-таки.

— Но мы дружим с Митей.

— Знаю.

— Тогда и обижаться нечего.

— Ага, нечего! А мне как на это смотреть? Не хочу, чтобы ты с ним дружила.

— Гриша, но так ведь нельзя.

— Может, и нельзя. А что могу поделать? Я сам хочу дружить. Да, с тобой дружить. Понимаешь?

Я длинно вздохнула, даже волосики на спине Рубика шевельнулись. Просто не знала, что и сказать.

— Расстроилась? — спросил Гриша.

— А ты как думал! Митя очень хороший парнишка. Добрый. Отросток лимона в горшке подарил. Спектакль для всего двора с ним готовили. Мастерили канатоходца.

— Я могу рыбок тебе подарить. Меченосцев, данио. У меня в другой комнате ещё два аквариума стоят. Отдам маленький, на четырнадцать литров. С растениями. И сачок есть.