Грейс Лин - Где гора говорит с луной

– Ваше величество! Ваше величество! – послышалось издалека. По извилистому мостику бежала целая толпа слуг.

– Нельзя, чтоб они тебя увидели! – сказал князь. – Иначе они узнают о моих похождениях – и что тогда? – Он рывком поднял Миньли на ноги, затащил за гигантскую каменную статую и туда же подтолкнул ногой свои лохмотья. – Сиди тихонько, – прошептал он. – И чтоб ни звука! Повелеваю молчать и не высовываться, пока я не разрешу!

Миньли вцепилась в выступ на камне и сжалась в комок, изо всех сил стараясь сделаться как можно меньше и незаметнее. Сотни шагов приближались к ним, грохоча, как капли дождя в грозу.

– Что всё это значит? – надменно спросил князь. – Нам объявили войну?

– Ваше… величество, – послышался прерывающийся голос, – мы… искали вас повсюду…

– Искали меня? Я уже несколько часов гуляю тут, в саду.

– Мы… мы вас потеряли, – запинался голос. – Никто… никто не мог вас найти… и стража тоже не видела… и мы испугались, что…

– Вы испугались, что князя, правителя Города Яркого Лунного Света, похитили духи? – Князь рассмеялся. – Это вряд ли, советник Чу. По крайней мере – не сегодня. Впрочем, нынешней ночью я и впрямь собираюсь побеседовать с луной.

– Ваше величество?

– Вы правильно расслышали. Эту ночь я намерен провести в саду наедине с луной. Принесите мне ужин в Межлунную беседку и не беспокойте меня до утра.

– Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество, – произнёс голос.

Миньли не выдержала и выглянула из-за статуи. Коленопреклонённые слуги, касаясь лбами земли, бесконечными рядами выстроились перед князем; их роскошные шёлковые одежды мерцали в лучах заходящего солнца. Один человек, весь в чёрном, стоял на коленях ближе всех к князю, отдельно от остальных. Миньли догадалась, что это и есть советник Чу.

– Точнее, два ужина, – велел князь и бросил взгляд в сторону Миньли, которая в тот же миг нырнула обратно.

– Два ужина, ваше величество, – повторил советник Чу с еле заметным намёком на вопрос.

– Да, два. Я намерен угостить луну, раз уж она составит мне сегодня компанию. Это будет справедливо.

– Слушаюсь, ваше величество.

Миньли не сомневалась, что советник изумлён до крайности, однако он был слишком хорошо вышколен, чтобы это показать.

– Через час, – продолжил князь, – я почту своим присутствием Межлунную беседку. Там меня должны ждать яства – и ничего более. Ни живой души. Пусть никто не смеет меня беспокоить.

– Слушаюсь, ваше величество, – снова произнёс советник.

Раздался шорох и шелест шелков, затем звук множества шагов. Наконец всё стихло.

– Ушли, – прошептал князь. – Выходи.

Миньли на четвереньках выползла из-за статуи.

– Ну что же, дружок, – сказал князь. – Теперь ты знаешь, кто я такой. Пойдём-ка погуляем по саду, и ты расскажешь мне, кто ты такая.

Миньли и князь неспешно шли по саду. Она уже успела рассказать о том, кто она и откуда, и о своём путешествии. Помня предостережение рыбы, Миньли сочла за благо не упоминать о Драконе, поджидавшем её в лесу. Было приятно ступать по узорчатым дорожкам, сложенным из цветных камешков. Солнце постепенно отходило ко сну, точно цветок, складывающий лепестки, и когда они дошли до беседки, уже опустилась ночь.

– Значит, – сказал князь, – ты ищешь Хранителя Города?

– Да. – Миньли выжидательно смотрела на него.

– И ты думаешь, что этот Хранитель – я?

– Да, – сказала Миньли. – Вы знаете, что такое «взятое взаймы»? Можете мне это дать?

– Взятое взаймы… – повторил князь.

Они стояли перед входом в Межлунную беседку. Теперь Миньли поняла, откуда взялось такое необычное название. Беседка и впрямь располагалась между двух лун: одна – та, что в небе, другая – её отражение в озере. Эта вторая луна покоилась в воде, будто огромная сияющая жемчужина, и князь задумчиво смотрел на неё.

– Давай перекусим, – сказал он наконец, – а потом подумаем, как нам быть.

Миньли вошла в беседку, где их ждали два стула и столик из дерева гинкго, изукрашенный затейливой резьбой. На полу стояла изящная витая корзина, достававшая Миньли до пояса. Князь нетерпеливо поднял крышку, и воздух наполнился такими аппетитными запахами, что у Миньли сразу заурчало в животе.