Грейс Лин - Где гора говорит с луной

Одна Миньли не присоединилась к всеобщему пиршеству. «Если бы я не ела персики столько дней подряд по пути в этот город, – думала она, – то, наверное, первой полезла бы на дерево!» Но поскольку персиков ей не хотелось, Миньли заметила то, на что никто больше не обратил внимания. Она заметила, что всякий раз, когда с дерева срывают персик, на прилавке у торговца становится на один персик меньше.

«Так вот из чего он сделал своё дерево!» – развеселилась Миньли, глядя на старика сквозь самозабвенно жующую толпу. Тот с хитрой улыбкой наблюдал за едоками, и тут Миньли поняла, что он вовсе не так уж стар. «Он, наверное, волшебник! Может быть, он поможет мне проникнуть во Внутренний город?»

Миньли стала пробираться к бедняку. Тем временем последний персик был сорван; листья и ветви дерева на глазах начали исчезать; ствол, точно ссыхаясь, становился всё короче и тоньше. Земля под ногами была усеяна персиковыми косточками. Когда Миньли наконец-то добралась до попрошайки, тоненькая веточка, в которую превратилось дерево, скрылась под грудой косточек, и нищий повернулся уходить.

– Постойте! – Миньли схватила его за локоть. Рукав приподнялся, и на запястье сверкнуло золото. Нищий поспешно одёрнул рукав, но Миньли успела заметить золотой браслет в форме дракона. Они с бедняком изумлённо уставились друг на друга – и Миньли мгновенно всё вспомнила. Ведь Дракон говорил, что только членам императорской семьи дозволено носить изображение дракона! А мальчик с буйволом сказал: «Даже младенцу известно, что князья и императоры – и только они – всегда носят особый знак, золотого дракона». Всё это вмиг пронеслось в голове – и у Миньли перехватило дыхание. – Дракон! – ахнула она. – Но золотого дракона могут носить только… значит, вы… значит, вы…

– Где этот негодяй?! – раздался вдруг злобный крик, и Миньли узнала голос торговца персиками. – Он украл мои персики! Я ему покажу!

Нищий вырвал руку и пустился бежать. Миньли застыла на месте.

– …значит, вы, – договорила она вслед удаляющейся фигуре в лохмотьях, – князь!

– Это же князь! – опомнилась наконец Миньли. – Нельзя его упустить!

И она со всех ног бросилась вдогонку.

Погоня была нелёгкой; впрочем, догадайся тот человек, что его преследуют, Миньли пришлось бы ещё труднее. Он и так петлял по задворкам, огибая прохожих и корзины с рисом. Миньли не отставала; правда, в какой-то миг он скрылся за горой пустых корзин, и она потеряла его из виду, но тут снова мелькнул серый засаленный рукав – и Миньли продолжила преследование.

Человек повернул за угол стены Внутреннего города. Миньли, притаившись за тележкой, увидела, как он нажимает на камень в стене – и та медленно, со скрипом отъезжает в сторону.

«Тайный вход во Внутренний город!» – догадалась Миньли. В два прыжка она оказалась у не успевшей до конца закрыться двери, что было сил надавила на неё – и дверь снова отворилась.

Миньли показалось, что она попала внутрь шкатулки с самоцветами. Бамбук, сосны, сливовые деревья переливались на солнце, словно изумрудные, а розовые и красные цветы сверкали, как рубины. У ног Миньли вилась узорная дорожка, выложенная разноцветной галькой. В нефритовой глади озера отражались изогнутые черепичные крыши беседок и щербатые каменные скульптуры, прекрасные особой суровой красотой. Над озером, точно цветок лотоса, выгибался покрытый ковром мостик. Это явно был дворцовый сад.

Но Миньли отметила всё это разве что мельком. Она во все глаза смотрела на человека, стоявшего в нескольких шагах от неё. Тот вытирал лицо тончайшей белой тканью, и Миньли вновь увидела, что он совсем не стар. Он был даже моложе папы; седина была ненастоящей, её он тоже стёр, и его волосы и борода оказались иссиня-чёрными. Он сбросил грязные серые лохмотья, и под ними обнаружились одежды из ярко-жёлтого, как солнце, шёлка, искусно расшитые изображениями драконов (под стать золотому браслету) и разноцветных облаков; всё это ярко светилось и переливалось на солнце. Теперь не оставалось никаких сомнений, что это князь.

Князь повернулся и увидел Миньли. Она припала к его ногам.

– Ваше величество, – выдохнула она, чувствуя коленками, как колотится её сердце.

– Я попался! – раздался весёлый голос, и Миньли осмелилась приподнять голову. Князь разглядывал её с той же лукавой усмешкой, с какой наблюдал за поедателями персиков. – Меня разоблачили. И кто? Моя маленькая покровительница. Я сразу понял, что ты умница.