Анжелина Мелкумова - Дети капитана Тореодора

— …И всё готово к вашему приходу. Пол подметён и присыпан песочком, цветы в вазе, пицца на столе. Ждут только вас. Мы столько всего о вас нарассказали, что папа и мама просто сгорают от нетерпения с вами познакомиться. Не говоря уже о бабушке, дедушке и всём многочисленном мышином семействе. Не судите их строго, если они набросятся на вас, душа поцелуями. Они так давно не видели героя…

— Право, даже и не знаю, — смущённо лепетал Проклятий Бестиевич. — По долгу службы я обязан находиться в больнице. Дети Лопушайло до сих пор живы, и, по чести сказать, я чувствую себя в этом виноватым. Если б не проклятущий кот…

— Кстати об Одиссее, — вспомнили мышата. — Проклятущий кот ухитрился тайно залезть в машину «скорой помощи» и теперь сидит в больнице. После заточения в кладовке он словно помешался — непростанно точит когти и рычит: «Подайте мне этого тролля, я разор-р-р-рву его на мелкие клочки…»

— Ах вот как, — почесал тролль рога, — ах вот как. Бедняга… Пожалуй, с ним и вправду не стоит встречаться. Так, говорите, ваши папа с мамой хотят со мной познакомиться?

— Не то слово! — заверили мышата. — Мечтают — и не смеют надеяться! Но на всякий случай уже накрыли стол и даже порезали сыр с плесенью.

— Сыр с плесенью? — встрепенулся тролль. — Это который?

— Это тот самый, — подтвердили мышата. — Трёхлетней давности. Французский деликатес.

…Сыр и вправду оказался тем самым — припасённым бабушкой для особых случаев. Он лежал на большом красивом блюде и благоухал. Ах, как он благоухал! Тем неописуемым ароматом, который источают лишь сыры трёхлетней выдержки, от корочки до корочки проросшие толстым слоем зелёной плесени.

Аромат валил с ног уже на пороге. Проползши на карачках в гостиную, тролль огляделся. По одну сторону от сыра стояли папа и мама Мышайло, по другую — бабушка, дедушка и вся остальная малышня. Мыши сияли улыбками.

— Добро пожаловать в дом Мышайло. Мы всегда рады врагам котов!

Ночной пир был в самом разгаре. Чего только не стояло на праздничном пеньке! Кроме знаменитого сыра, были мюсли с шоколадом, грецкие орехи с изюмом, кукурузные хлопья, салат из морковки с яблоком, сладкие сухарики, ароматное поджаренное сало и ещё много, много разных вкусностей.

Мыши принарядились по случаю принятия гостя. Все мышата были причёсаны и начисто вылизаны. На плечах у папы сияли капитанские погоны. Между ушами у мамы красовалась маргаритка. Стараясь понравиться троллю, мыши непрестанно скалились в ослепительной улыбке (которая, как известно, никогда не сходит с мордочек американских мышей).

— А чем прославился наш гость? — в который раз всё перезабыв, прошамкала бабушка.

— Нелюбовью к котам! — в который раз прокричали ей в ухо. — Злостной и непримиримой! Он сумел перехитрить самого Одиссея, а наша замечательные детки ему в том помогли!

— Ага, ага… — Бабушка одобрительно похлопала тролля по спине.

А папа Мышайло, взяв крышку от одеколона, поднялся из-за стола.

— У меня нет слов, — сказал он, до краёв наполняя крышку клюквенным соком. — У меня нет слов, чтобы выразить восхищение подвигом моих детей. С самого начала они вели себя как настоящие герои. Ночью, одни, вооружённые лишь прищепкой с резинкой, они выследили злого кота и не побоялись обрушить на его голову стопку книг, статуэтку богини Судьбы и аквариум с золотыми рыбками…

Громкие лапоплескания прервали папины слова.

— Казалось бы… — Папа подождал, когда снова стало тихо. — Казалось бы, чего ещё требуется? Кот был смятён, уничтожен, подавлен. И почти изгнан из семьи Лопушайло. Но нет, мои дети — не из тех, кто останавливается на середине пути. Вступив в союз с нечистой силой, — папа поклонился в сторону тролля, — с магом и кудесником Проклятием Бестиевичем… Макс и Лиза разработали и привели в исполнение новую, ещё более дерзкую операцию. Тёмной ночью, встретившись с котом один на один, они затолкали его в рюкзак и заперли в кладовке.

Глаза мышей светились таким восторгом, что в комнате стало ощутимо светлее.

— Что же — он так до сих пор в кладовке и сидит, Одиссей? — жмурясь, проскрипела бабушка. — А мне казалось, намедни я видала его во дворе.

Все озадаченно посмотрели на папу.

— Из определённых соображений, — развёл лапами папа, — Проклятий Бестиевич решил Одиссея отпустить.

Все удивлённо перевели взгляд на тролля.

— Кот мне больше не помеха, — объявил тролль, пожирая сыр. — Тренди-бренди. Кот мне больше не помеха. Теперь, когда болезнь зашла далеко, дети всё равно у меня под ногтём.