Лев Линьков - Мыс Доброй Надежды. Рассказы и повести

- Где решил отстояться? - спросил Самсонов.

- Думаю зайти на Хоккайдо в Отару, - хмуро сказал капитан. - Если успею…

Самсонов тронул меня за локоть:

- Пойдемте поспим, пока есть возможность. Спать, ожидая тайфуна!.. Из чего только сделаны нервы у моряков!..

Мне и в голову не приходило дотоле, что океанский корабль может издавать столько разных звуков: «Ломоносов» скрипел, дребезжал, трещал, скрежетал, стонал. Миг спустя, после того как я очнулся от полудремы, что-то с яростью, с грохотом ударило в борт. Пол и стены каюты поменялись местами. Электрическая лампочка подмигнула вдруг откуда-то сбоку и тут же метнулась обратно вверх.

- Капитан просит вас помочь! - На пороге внезапно распахнувшейся двери стоял мокрый до нитки вахтенный матрос. - Ураганный ветер… Закрепляем палубный груз. Аврал…

Самсонов нахлобучил фуражку.

- Мы готовы…

«Ломоносов» не раскачивался, нет, он то беспомощно метался из стороны в сторону, то приостанавливался, дрожа всем корпусом, взбирался на водяную гору и опять проваливался, захлебываясь в обрушившихся на него тяжелых валах. Грохочущая, свистящая тьма окружала корабль. Прожекторы освещали палубу не ярче, чем тусклая керосиновая лампа.

Беззвучные молнии вспыхнули одна за другой, и в слепящем свете этих мгновенных вспышек будто застыл гребень вала, запрокинувшегося над палубой, будто застыли клочья низких облаков; замерли, словно окаменев, фигурки людей; туго натянутыми струнами увиделись струи ливня.

…В японскую гавань Отару «Ломоносов» вошел глубокой ночью, едва не ударившись бортом о гранитный волнолом.

«Встал на якоря в Отару. На подходе к порту был застигнут тайфуном. Человеческих жертв нет. Четверо пассажиров, из числа помогавших при спасении груза, получили тяжелые ушибы, семеро легко ранены. За борт смыло спасательную шлюпку и две автомашины, сломана грузовая стрела, В машинном отделении повреждены вспомогательные механизмы. Исправляем своими силами», - выстукивал радист донесение капитана в Правление пароходства, во Владивосток.

Почти в полном одиночестве мы с Самсоновым выпили в кают-компании горячего чая. Большинство пассажиров, измученных тайфуном, уже спаде».

- А что опаснее - тайфун или моретрясение? - спросил я у капитана первого ранга.

Мне вспомнилось, что несколько лет назад на Японию и наши Курильские острова обрушилось и это страшное стихийное бедствие.

- Разные вещи. Тайфун - стихия грозная, но вы сами сегодня убедились, что заранее бывает известно, откуда тайфун идет, где и когда приблизительно его следует ждать. С моретрясением дело посложнее - его трудно, а подчас и невозможно предсказать. - Самсонов прочертил пальцем по висящей на стене карте Дальнего Востока. - Наша Курильская гряда - не что иное, как одно из звеньев вулканического кольца, опоясывающего Тихий океан по так называемому разлому земной коры. Здесь вот, - постучал он по карте, - как раз в соседстве с Курилами, самая глубоководная впадина в мире - одиннадцать километров с лишним. Высочайшая вершина земли Эверест потонет с макушкой.

- Ничего себе «разломчик»!

- И вот, представьте себе, что где-нибудь далеко от берега произошло подводное землетрясение, а значит, произошло и резкое, стремительное изменение рельефа морского дна, поднялось оно, скажем, или опустилось - значит, тотчас же поднялась или опустилась в этом районе и вся толща воды.

- И во все стороны пойдут волны?

- Какие? Как пойдут? Обычная, поднятая ветром волна - не что иное, как колебания верхнего слоя воды. А во время моретрясения колеблется вся толща воды от дна океана до поверхности. Вся. Весь океан тут вздымается.

- Что же происходит с кораблями? Переворачивайся вверх килем?

- Даже не покачнетесь. Будете стоять на палубе и можете не заметить, что под кораблем прокатилась цунами: глубины огромные и вместе с толщей воды поднимется и ваше судно. «Цунами» - это по-японски. В переводе на русский язык - «большая волна в заливе». В названии и разгадка. В открытом океане цунами отлогие, но, чем ближе к берегу, чем мельче становится, тем все больше и больше нарастают волны. А мчатся они с непостижимой скоростью: шестьсот - девятьсот километров в час! Особенно стремительно нарастают цунами в узостях - заливах, бухтах, проливах. Тут-то они и обрушиваются на берег гигантскими крутыми валами огромной разрушительной силы.

- Как в хороший шторм?

- Куда шторму! Штормовая волна редко бывает выше пятнадцати метров, а в моретрясение на берег накатываются волны метров в двадцать, в тридцать, а то и во все пятьдесят.