Эмиль Офин - Формула ЧЧ. Повести

Вот он подполз к кабине, заглянул в заднее окошко. Человек сидел, согнувшись над рулевым колесом. Щепкин видел его всклокоченные волосы и сутулую спину. А навстречу далеко впереди плыли один за другим два автобуса - длинные, голубовато-белые…

Щепкин машинально подсчитал вес автомобилей, их встречную скорость и мысленно представил себе силу удара, который может произойти меньше чем через две минуты. Он расстегнул кобуру и спрыгнул на подножку самосвала.

Боковое стекло было опущено. Щепкин приказал:

- Взять вправо, остановить машину!

Револьвер не произвел никакого впечатления. Широко раскрытые оловянные глаза на мгновенье глянули на лейтенанта; в лицо Щепкину пахнуло винным перегаром.

Щепкин просунул левую руку в окно, ухватился за штурвал, пытаясь направить машину по краю дороги.

- Пусти руль, бандит! - закричал он и ударил револьвером по голове преступника.

Тот выпустил руль, упал на сиденье. Но было уже поздно: в нескольких метрах перед собой Щепкин увидел перекошенное ужасом лицо водителя автобуса.

Решение пришло раньше, чем Щепкин успел осознать его. Он резко вывернул руль. Автобус пронесся мимо…

Последним, что увидел лейтенант, были белые столбики, брызгами разлетевшиеся в стороны…»

Лерин голос дрогнул и оборвался так звонко, будто у неё в горле что-то лопнуло. Все молчали.

- Здесь осталось всего несколько строчек, ребята, - сказала Лера и медленно дочитала эти строчки:

- «… Сразу же за городской чертой начинается длинная дамба. Она протянулась на четыре километра; ширина проезжей части здесь едва позволяет разойтись встречным автомобилям. Водители, въезжая на этот участок, держатся правой стороны и снижают скорость. Ночью фонари проходящих машин выхватывают из тьмы силуэт мотоцикла и рядом одинокую фигуру офицера. Порой беззаботный водитель, нарушивший правила, уже готов наговорить обидные, резкие слова, но, рассмотрев молодое, пересеченное глубоким шрамом лицо старшего лейтенанта милиции, смущенно умолкает…»

Умолкла и Лера. Ребята сидели тихо, не шевелясь.

Инна Андреевна хотела что-то сказать, но оглянулась и вдруг приложила палец к губам, поспешно взяла со стола газету и убрала её в сумочку.

По школьному двору шел высокого роста человек в светлых брюках и в ковбойке с короткими рукавами. Человек шагал размашисто и упруго; сразу можно было понять, что он привык ходить на большие расстояния. Его мускулистые руки были загорелыми, и лицо тоже было коричневым, и его нисколечко не портил глубокий белый шрам. Наоборот…

- Здравствуйте, товарищи, - громко сказал Щепкин и осёкся: уж очень пристально смотрели на него пионеры и встали зачем-то, как в классе, когда входит учитель. - Извините, Инна Андреевна, за опоздание. Пешком добирался…

Неожиданно Клим рванулся к Щепкину.

- Сергей Павлович!.. Сергей Павлович, я никогда не буду пить водку и нарушать правила движения!..

- Ну вот и хорошо! - Щепкин усмехнулся, погладил Клима по голове. - Значит, будешь отличным водителем.

- Я буду, как вы! Техником-лейтенантом!

Все засмеялись. Напряжение сразу прошло.

- Ребята, - сказала Инна Андреевна, - сегодня у всех нас выходной день. У Сергея Павловича тоже. Давайте попросим его: пусть прокатит нас на «Кузнечике». - И лукаво посмотрела на Щепкина.

Хитрая Инна Андреевна! Ну ясно, она заранее договорилась с Сергеем Павловичем, а сейчас делает вид, что его надо просить.

Конечно, Щепкина просить не пришлось. Он сразу же сказал:

- Слушать меня внимательно! Что надо сделать перед выездом из гаража? Отвечайте по порядку. Быстро!

- Проверить тормоза, - сказал Игорь.

- Рулевое управление, - сказал Симка.

- Масло и бензин, - сказал Славка.

- Воду, - сказала Лера.

- Машина должна иметь чистый и опрятный вид, - сказала Нинка.

А Климу не осталось что сказать. Но он подумал немножко и сказал:

- Надо проверить, чтобы шофер был трезвый.

- Молодцы! - сказал Щепкин. - Выполняйте!

И вот по широкой солнечной набережной, взлетая на горбатых мостиках, уже несется автомашина - самая лучшая, самая быстроходная, самая красивая! Ровно поет мотор, шелестят покрышки по асфальту, шелестят деревья на бульваре, шелестит, развевается на ветру шарфик Инны Андреевны. Она обняла за плечи девочек, а мальчишкам то и дело напоминает:

- Держитесь же! Ещё вывалитесь!