Эмиль Офин - Формула ЧЧ

Рисунки Л. Рубинштейна

Книга начинается с 19-ой страницы

— В другой раз, ребята. Идите домой. А ты, Игорь, задержись.

Когда все ушли, Инна Андреевна надела очки, отчего сразу сделалась строже.

— Этот молоточек… Где ты его взял? Вынул из рояля?.. Да?.. Отвечай.

Инна Андреевна не сердилась. Но было ясно, что она здорово расстроилась.

— На нашем рояле все равно никто не играет, Инна Андреевна, Если бы мама не твердила все время: «Ну, что это за дом без инструмента!» — папа и не купил бы. Да его уж два года не открывают. Никто бы и не догадался, если б тетя Настя не наябедничала.

Инна Андреевна вздохнула и села на табурет.

— Ты не понимаешь, что ты натворил, Игорь. Во-первых, — испортил инструмент, во-вторых, ты принес молоточек в школу, в физический кабинет. Теперь мне придется идти и объясняться с твоими родителями. А что я буду говорить?..

Игорь молчал. Действительно, что будет говорить Инна Андреевна, когда он сам не решился ничего объяснить отцу, а просто удрал на улицу через окно.

Инна Андреевна махнула перепачканной в саже рукой и пошла в учительскую.

Игорь постоял с минуту, раздумывая. Потом собрал свои учебники и сунул их за пояс. Пошел было к двери, но вернулся. Его сооружение можно ещё восстановить. Ведь столько труда затрачено на подготовку этого опыта! Катушка с молоточком по-прежнему лежала на столе. Только что её держала в руках Инна Андреевна. А как она здорово знает электричество, — реле защиты!.. И зачем только она носит эти очки и это коричневое платье? Ей хотя бы одно такое, как у мамы.

Игорь вынул из катушки молоточек, обтёр его и спрятал в карман.

Внизу во дворе его ждал верный Симка.

— Я ещё раз обследовал стену, Ига! Влезть невозможно, будь я проклят! Даже Шерлок Холмс не смог бы. Что будем делать?

— Пойдём, не до этого, — отмахнулся Игорь.

Игорю никогда не приходилось бывать в пионерских лагерях. Летом, едва кончались школьные занятия, мама увозила его на юг. Вагон катился от холодного Финского залива до теплого Черного моря почти трое суток; мама все время играла в карты с попутчиками, а Игорь смотрел в окно. За окном летел паровозный дым, мелькали станции, плыли однообразные поля; по ним, через холмы и поникшие под дождем перелески, через долины и реки шагали металлические мачты-великаны. Великаны были разные — у одних руки на уровне плеч согнуты в локтях и опущены вниз, у других косо подняты вверх, У третьих широко раскинуты в стороны, но всегда они держали в руках провода и несли их издалека и, как видно, очень далеко. Куда — Игорь не знал и спросил у мамы. Мама, прежде чем ответить, сердито воскликнула: «Опять у меня сплошной мизер!» Потом немножко подумала и сказала: «Это для того, чтобы люди могли говорить по телефону». А старенький генерал, который всё время называл себя: «Я — пас», посмотрел на маму и заметил: «Гм… Конечно, и для телефона. Но в основном для того, чтобы горел свет, работали заводы, ходили электропоезда… Я — пас, Ксения Ивановна… Понятно, молодой человек?»

Игорь мало что понял тогда. Но, может, именно в ту пору своего детства он начал интересоваться всем, что имело отношение к электричеству. К тому же, чтобы добраться до большинства всяких электрических штук, надо на что-то залезть, куда-то вскарабкаться, а это всегда было для него самым заманчивым делом, благо со второго класса взрослые уже не служили помехой: Глафиры не было, она давно вышла замуж за белозубого грузчика Семена, а заменившая её тетя Настя каким-то чудом сумела уговорить маму, что Игорь уже большой и его не надо встречать после школы. Теперь уже никто не мешал убегать на набережную, где ползал по рельсам подъёмный кран. Вот тут-то и выяснилось, что Игорь может пройти из конца в конец по одному рельсу, не раскачиваясь и не пританцовывая, как Симка Воронов или Славка Оболин. А как он удивил их и напугал, когда в самый ледоход прошел по перилам гранитного мостика через Фонтанку! Симка тогда долго бил себя в грудь и убежденно повторял: «Ты, Ига, человек без равновесия, будь я проклят! Тебе надо — в цирк!»