Эмиль Офин - Формула ЧЧ. Повести

- Это давнишняя газета, - объяснила Инна Андреевна. - Мне её прислал директор автошколы Иван Алексеевич. Газета эта - из подшивки парткома Управления милиции. Иван Алексеевич просил вернуть её в целости и сохранности. Хотите почитать сейчас же?

Вот вопрос! Ещё бы не хотеть. Руки так и потянулись к газете, но учительница отдала её Лере.

- Ты читаешь вслух очень хорошо.

Все облепили скамейку вокруг Инны Андреевны, а Лера взяла газету, встала у одноногого столика и принялась читать - ну так, как она умеет, - выразительно, с чувством:

«Опасный участок. Очерк. Сразу же за городской чертой начинается длинная дамба. Она тянется на четыре километра; ширина дороги здесь едва позволяет разойтись встречным машинам - ни кювета, ни обочины. С одной стороны - топкие луга, с другой - болото, постепенно переходящее в залив. Весь участок окаймлен столбиками, выкрашенными в белый цвет, - это облегчает водителям ориентировку ночью и в дождливую или туманную погоду.

Сергей Щепкин всегда думал, что на всем шоссе нет опаснее участка. Это его настораживало, он с особенным вниманием следил за проносящимися автомобилями. Сегодня, едва выехав на пост, он сразу же остановил продуктовую машину: ещё издали наметанный глаз Щепкина определил вилянье передних колес.

- Товарищ водитель, вы сегодня перед выездом осматривали ваш автомобиль?

- Да… - неуверенно ответил шофер. - А что?

- Плохо осматривали. - Щепкин нагнулся, заглянул под крыло машины. - Нет шплинтов на шаровых соединениях рулевой трапеции. Давно так ездите?

- Да знаете, товарищ инспектор, горячее время, все торопимся… Сегодня же вечером поставлю. Тут дела-то на пять минут.

- Если на пять, так сейчас и сделайте. При мне. Шофер пожал плечами, нехотя достал плоскогубцы и проволоку. Щепкин подождал, пока он окончит работу, и вернул документы.

Шофер сильно хлопнул дверкой кабины.

- Я этого не оставлю. Молоды ещё бюрократизм разводить. Я до вашего начальства дойду!..

Щепкин с горечью смотрел вслед удаляющейся машине. Эх, все-таки многие ещё не понимают, что их беззаботность может вызвать тяжелые последствия.

Вдали показалась «победа». Шофер явно вел машину с недозволенной скоростью. Увидев на шоссе инспектора, он притормозил, но Щепкин заметил этот маневр, остановил машину и проколол талон.

Водитель сказал сквозь зубы:

- Делать вам нечего, товарищ лейтенант. Стоите здесь и людям нервы портите. Бездушный вы человек…

Щепкин ничего на это не сказал, сел на свой мотоцикл и двинулся в объезд участка. Подъехав к отделению милиции, расположенному на площади, откуда начиналось шоссе, он пошел в дежурную комнату.

- Хорошо, что вы заглянули, Сергей Павлович, - сказал дежурный офицер. - Звонил загородный пост. Сообщили, что идут два автобуса с пионерами - ребята из лагеря возвращаются. Надо обеспечить безопасность.

Щепкин кивнул и сразу же вышел на улицу. Около своего мотоцикла он столкнулся с человеком в синем комбинезоне. Человек этот был крайне взволнован.

- Товарищ лейтенант! - закричал он. - Скорее, скорее! Нужно догнать вон ту машину…

Далеко на набережной виднелся быстро удаляющийся грузовик.

- Я шофер… Я виноват: остановился у ларька выпить воды и не выключил мотор. Откуда ни возьмись какой-то гад вскочил в кабину и погнал!..

Конец фразы едва долетел до ушей Щепкина; он толкнул педаль стартера, прыгнул в седло мотоцикла. Площадь вместе с шофером сразу оказалась далеко позади…

Набережная кончилась. В этом месте асфальтовое шоссе плавно закруглялось. Щепкин вышел на вираж, не снижая скорости. Если бы асфальт был мокрым, это был бы последний вираж в его жизни…

Машину - самосвал, нагруженный песком, - Щепкин настиг у начала дамбы. Он сразу понял, что ни справа, ни слева подходить к самосвалу нельзя: преступник может прижать мотоцикл к столбикам. Значит, оставался только один путь - сзади. Но и этот выход был крайне опасен: нужно подойти к автомобилю постепенно, на скорости, превышающей его скорость на почти неуловимую долю времени; только в этом случае могла произойти пересадка. Риск был велик, но выбора не оставалось. И Щепкин дал газ. Интервал сокращался убийственно медленно. Щепкин видел только бешено вращающиеся задние колеса грузовика. Если бы преступник вздумал уменьшить скорость, Щепкина расплющило бы о задний борт. Наконец переднее колесо мотоцикла вошло под кузов самосвала. Единственный возможный момент наступил. Щепкин бросил руль, выпрямился во весь рост и уцепился за борт. Где-то позади раздался скрежет искалеченного мотоцикла. В следующее мгновенье Щепкин уже лежал в кузове самосвала.