Владимир Степаненко - Колькина тайна

— Сколько Варвара Ивановна растений знает! — с восхищением воскликнула девочка.

«Интересно, а много мне известно?» — подумал Колька и принялся про себя считать.

Варвара Ивановна была удивлена, что однажды в ее отсутствие заходил Колька Свистунов.

— Он книгу взял, — сказала Марфа. — Ирина Николаевна ему разрешала.

— Пусть читает, да я и не хозяйка книгам.

Учительница не удержалась и подошла к полке.

Книг было много. В одинаково синих переплетах — «Библиотечка поэта», учебники, брошюры, романы.

— «Дети капитана Гранта», — прочитала Варя. — Может быть, взял «Остров Сокровищ» или «Три мушкетера»!

Но она не могла предположить, что Колька унес с собой маленький томик Тютчева.

Еще по дороге в школу Колька раскрыл книгу и начал читать. Стихи сразу его увлекли. Он уже не мог от них оторваться. Начался урок математики, но для мальчика он не существовал. Положив книгу на колени, Колька вчитывался в строчки. Перед ним возникали зеленые луга, леса и яркое солнце.

Следующим уроком была литература. Варвара Ивановна заметила, что Колька читает книгу. Она сделала вид, что ничего не видит.

Не успел еще раздаться звонок, как ребята повскакали с мест, захлопали крышками парт. Только Колька остался неподвижен, углубившись в чтение.

Учительница подошла к его парте. Оля Завозникова радостно хихикнула, представляя себе, как сейчас Варвара Ивановна отберет книгу.

— Свистунов, — сказала тихо Варвара Ивановна и взяла у него книгу. — Что ты читаешь? Тютчева?! А это стихотворение ты знаешь?

Колька, открыв рот, во все глаза смотрел на учительницу.

— Нравится? Тютчев был большой поэт. Другой поэт, Фет, так о нем писал: «Вот эта книжка небольшая томов премногих тяжелей».

Она положила перед ошеломленным Колькой книжку.

— Договоримся. Читать надо дома, а на уроке этого не делать!

…Наступила поздняя осень. Низкие черные тучи висели над самой землей.

Вернувшись как-то из школы, учительница застала встревоженную Марфу. Она сидела за столом, растерянно держа в руках телеграмму.

— Что случилось? — наклоняясь к Марфе, спросила она.

Та протянула ей листок.

— Настя выступать будет, а вы плачете. Соберем сегодня всех ребят в зал и вместе будем слушать вашу Настю.

Перед вечером в школу стали собираться ребята, настороженно поглядывая на черную тарелку репродуктора.

— Варвара Ивановна, а когда будут передавать? — то и дело обращались самые нетерпеливые.

— Написано, в пять часов, — Варя посмотрела на свои маленькие наручные часики. — Полчаса еще ждать осталось.

— Настя всегда у нас лучшей певуньей была, — сообщила Оля.

Поскрипывая новыми ботинками, вошла Марфа. Она осторожно пододвинула табурет и села около стены.

Колька Свистунов опоздал. Он взобрался на фундамент и заглянул в класс. Ребят собралось много. «Зачем только позвала? — подумал он. — Разве не могли дома послушать? — Он еще недоверчиво приглядывался к новой учительнице. — Радио в каждой избе есть!»

С крыши обрывались дождевые капли и залетали мальчику за воротник. Он вздрагивал, зябко ежился. Он собрался уже идти домой, когда репродуктор заговорил:

— Выступает хор строителей Куйбышевской ГЭС. Запевает арматурщица Настя Решетникова.

Колька увидел, как улыбнулась Марфа, развязала свою пеструю шаль и отбросила ее на плечи.

Это была знакомая песня. Ее часто пели девушки в деревне. Настя грудным звучным голосом выводила:

— Но, но! — раздался голос.

Колька обернулся. Большой воз с сеном поравнялся со школой.

Наверху в сено были воткнуты вилы. Они зацепились за провод. Мальчик хотел крикнуть, остановить подводу, но лошадь вдруг сильным рывком дернула телегу вперед.

Оборванный провод упал на землю, скручиваясь кольцами.

Марфа еще по-прежнему улыбалась, не понимая, что произошло с радио, почему оно вдруг замолчало.

Учительница подошла к репродуктору, повертела рычажок, постучала по нему рукой. Затем выглянула в окно и увидела оборванный провод.

— Я сейчас! — крикнула она и выскочила на улицу. Дождь бил по крыше, по лужам, пузыря воду. Варвара Ивановна подхватила концы провода и, не веря, что ей удастся что-нибудь сделать, стала их стягивать. Нечего было и думать, чтобы одной соединить провода. Она зажала оба конца в руке.