Владимир Степаненко - Колькина тайна

— Много даешь, я за рубль достану! — пообещал хвастливо Мишка.

Теперь Сережка перестал интересоваться погодой и только думал о походе в кино и о том, удастся ли Мишке достать билеты по рублю.

Сережка направился к окну, зацепил ногой бидончик с медом, который мать приготовила тетке в подарок.

— Не мешай! — недовольно крикнула мать и ловко шлепнула Сережку по шее.

Хотя Сережке было совсем не больно, он для виду шмыгнул носом и захныкал.

— Ты чего дерешься?

— Не вертись, где не след!

— Оставь его, Настя!

— Сладу с ним нет, — пожаловалась мать.

«Зря на меня наговаривает!» — подумал с обидой Сережка.

— Сергей, сходи к бригадиру, — сказала мать. — Попроси лошадь, на станцию поедешь.

— Мам, ребята сегодня в кино идут, картина будет интересная. Мишка Огневой мне билет купит.

— В другой раз пойдешь, каждый день так бы и бегал.

— Загостилась, загостилась! — передразнил Сережка тетку на улице. — Давно бы уехала, никто не держал!

Навстречу бежал Мишка Огневой. Он чуть не сбил Сережку с ног.

— Тащи. — Мишка веером раздвинул синие бумажки билетов. — По рублю достал. Страсть что было. Мне чуть все пуговицы не оторвали!

— Подумаешь, какой герой! — безразлично сказал Сережка. — Не нужен мне билет, верни деньги!

— А в кино?

— Не пойду. Надо тетку везти на станцию.

— Надумала, — разочарованно протянул Мишка. — Могла бы завтра уехать, ничего бы с ней не случилось. — Мишка сбил шапку на затылок. — А где я тебе деньги возьму? Надо тогда билет продать. Держи пока два рубля!

— Хочешь, я тебе Огурчика запрягу, моментом домчишь, — спросил бригадир, попыхивая толстой самокруткой. — Возьми мой тулуп. Посмотри на станции клиентов. Смотришь, десятку сшибешь и мне на папиросы подбросишь.

Сережка даже не обрадовался возможности прокатиться на Огурчике.

Тетка все еще продолжала укладывать вещи, бестолково суетилась, забывая, куда что положила, открывала и закрывала чемоданы, перевязывала узелки, свертки.

— Сядем, сестрица, перед дорогой, — сказала мать.

Тетка тяжело присела, но, как заметил Сережка, она меньше всего думала о дороге, продолжая пересчитывать свои вещи. Ее верхняя губа с черной ленточкой усов все время двигалась.

Сережка помог тетке уложить вещи в сани. Терпеливо подождал, пока она устроилась, подбила под себя пахучее сено.

— Но, милый!

Огурчик недовольно мотнул большой головой, рассыпая гриву, и, сильно дернув, оторвал пристывшие к снегу полозья саней.

— Настя! — вдруг испуганно крикнула тетка, когда уже порядочно отъехали от избы. — Настя, выйди на минуту!

Мать выбежала к саням испуганная, она даже не успела набросить на голову теплый платок.

— Говорят, на станции хорошее подсолнечное масло. Ты бы дала парню бутылку. Пусть купит.

— Мам, и у нас в магазине есть масло.

— Купишь на станции, — зло сказала мать.

Мать дала Сережке тусклую бутылку с капельками жира на стенках. Ему показалось, что в бутылку заполз туман, и он радостно улыбнулся этому сравнению.

Когда проезжали по деревне, Сережка увидел, как Мишка выбежал из дому и замахал ему рукой. Но он не остановился, а заторопил Огурчика. Путь лежал через поле.

Огурчик перешел на шаг: дорогу успело перемести.

Сережка не подгонял коня. Незаметно проехали поле, въехали в лес. Дорога начала спускаться к широкой Паре. Мальчик слез с саней и зашагал рядом. Вдруг тяжелые сани накатились на Огурчика и сильно толкнули его вперед. Хомут уперся коню в голову. Сережка схватился за оглоблю, натянул вожжи.

Наконец спуск кончился, и копыта глухо застучали по толстому льду.

— Не утонем? — боязливо спросила тетка.

— А чего? — засмеялся Сережка. — Намедни здесь трактор бревна тащил. Ничего, прошел.

— Ты смотри!

Переехали реку, на берегу показалась маленькая рубленая сторожка паромщика. Она потемнела от ветра и долгих осенних дождей.

— Кто перевозит? Дед Филипп?

— Нет, прошлой весной он лазил с наметкой, простудился и помер.

— Что ты, такой здоровый?

— Да, здоровый был, по гробу метр девяносто.

— Смотри, Серега, как поземка разыгралась. Портится погода.

— Есть немного, — важно согласился Сережка, вспомнив о красном закате, и недовольно подумал: «Нашла, о чем жалеть. Сядет в поезд и покатит, а уж нам с Огурчиком и вправду может достаться».

Поравнялись со сторожкой. Хлопала неприкрытая дверь, тоскливо повизгивая на петлях.