Владимир Коротеев - Дети лихолетья

Ребята снова отправились в степь.

На этот раз они добрались до самого последнего бронетранспортера, маячившего на горизонте. Вокруг него было нарыто много одиночных окопов.

Вовка спрыгнул в один из них и сразу же выскочил, торжествующе размахивая над головой немецким плоским штыком с пластмассовой рукояткой.

— Глядите, кинжал какой! — крикнул он. — И не заржавел ничуть!

Вовка стер с него землю и тут же прицепил к брючному ремешку на левый бок. Тяжелый длинный штык внушительно поблескивал вороненой сталью. Даже Сережка позавидовал находке…

Ребята стали обследовать все окопы, и вскоре раздался еще один радостный возглас: Колька Сова нашел немецкий карабин, правда, без затвора. Он забросил карабин за спину и стал маршировать, высоко задирая ноги.

— Глядите, глядите, Зюзя идет! — крикнул Вовка.

Мимо ребят стороной Мишка Зюзин катил деревянную тележку с одним колесом. Изредка он останавливался и бросал в тележку железки. Мишка прошел мимо бронетранспортера и направился дальше.

— Куда это он? — вдруг испуганно сказал Сережка. — Нельзя туда, за бронетранспортер. Там минное поле. Видите, колышками обозначено?

— Правда, мины? — воскликнул Вовка. — Ну и пусть Зюзя прогуляется по такому полю, — сказал и испуганно оглянулся на ребят.

— Что ты, что ты! — взволнованно сказал Сережка. — Там собака и та взорвалась. Зюзя! — крикнул он. — Стой! Мины там!

Но Мишка в ответ только пренебрежительно махнул рукой и пошел дальше. До колышков ему оставалось пройти не больше пятидесяти метров.

— Стой! Не ходи! — снова крикнул Сережка, сорвался с места и помчался к Мишке. Догнал его почти у самых колышков. Ухватился руками за тележку. — Куда идешь, дурак! Взорваться хочешь?

— Чего ты лезешь? — Мишка вырывал тележку. — Одурачить хотите. Посмеяться. Не выйдет. Мины тут давно уже все поснимали.

— Вот дурак! Вот дурак! — кричал Сережка. — Ну, ладно! — схватил с тележки тяжелый осколок и скомандовал: «Ложись!»

Мишка насмешливо улыбнулся, но присел.

— Ложись, говорю! — со злостью крикнул Сережка, размахнулся и швырнул осколок что было сил за линию колышков. Тут же упал за тележку.

Ребята, наблюдавшие за ними издали, попрыгали в окоп.

В ту же секунду взрыв большой силы тряхнул землю и поднял высоко в небо столб пыли, дыма и огня.

Когда отбарабанили по спине маленькие кусочки земли. Сережка приподнялся. В ушах звенело. Во рту было полно земли, он отплевался, толкнул Мишку, который все еще лежал, испуганно поглядывая из-под руки.

— Вставай. Иди теперь, если хочешь.

Прошел месяц. Наступило настоящее лето. Ребята бегали по улицам босиком. Снял свои огромные сапоги и шинель Сережка. Тетя Поля сшила ему из защитной плащ-палатки короткие брючки, курточку и даже пилотку. Теперь Сережка ходил наряднее всех.

С утра, закончив дела по дому, он шел к Игнатьевым. Там, у карты, собирались все «разведчики штаба». Потом брали тележку и шли в степь.

Пришел, наконец, день, когда легковая машина скрылась под большой кучей свезённого металлолома. Собранного их руками железа было вполне достаточно, чтобы сделать один, а то и два танка. А если говорить о железе, которое было отмечено на карте, то ребята просто терялись в подсчете, сколько можно было изготовить из него боевых машин.

— Надо идти на завод, — раньше всех заявил Вовка. — Пусть забирают. А то война кончится, а мы ни одного танка не сделаем.

Ребята стали прыгать вокруг металлолома. Тут они увидели Мишку Зюзина.

Он катил в школу деревянную тележку с одним колесом. Тележка была доверху нагружена желтыми снарядными гильзами.

— Зюзя! — не выдержал Вовка. — Зачем тебе гильзы? Танки медными не бывают!

Мишка молча проехал мимо к своей кучке и ссыпал гильзы. Весь месяц он один носил металлолом и наносил кучу высотой в свой рост. Все это время ребята с ним не разговаривали, да и он не пытался разговаривать. Только иногда Шурка замечал, как Мишка, забывшись, с интересом прислушивался к веселому разговору своих бывших друзей.

— Зюзя! — весело крикнул Колька. — Сколько еще сидеть в тюрьме твоему отцу?

— Да сидеть что, плохо, что ль? — сказал громко Вовка. — Это ведь не на войне.

Мишка сидел к ним спиной на тележке, нагнув голову, и не отвечал. Он плакал.

Первым заметил это Шурка.

— А ну, слазь! Хватит кричать! — оборвал он Вовку, который залез на кучку железа и собрался крикнуть что-то обидное. — Мишка плачет.