Олег Егоров - Подбитые ветром

— Аферист! — проворчала Сплюшка, выпихивая тыкву из "дупла". — Снова обыск устраивал!

Афрозаяц наведывался к ней и раньше. Само собой разумеется, тайком. По его словам выходило так, что заяц искал какие-то "преступные улитки". Выходило так, что с "улитками" он выведет сову на чистую воду.

Однажды, обыскивая дупло, заяц обронил кочан капусты. И, вспугнутый шумом его падения, ударился в бега. Так Сплюшка поняла, кто у неё шарит.

Устроившись поудобнее в стволе орудия, сова крепко заснула. Разбудили её посторонние голоса.

— Фитиль зажигай только по команде! — сказал кто-то снаружи. У совы сразу возникло плохое предчувствие.

Чего нельзя сказать о Лёве. Страус, наоборот, был в отличном расположении духа. Он сидел верхом на пушке, определяя направление ветра. Для этой цели он использовал собственное перо.

Мышонок достал спичку из коробка и приготовился чиркнуть.

— Огонь! — скомандовал Лёва.

Серафим поднёс зажжённую спичку к фитилю.

— Главное — мимо не прыгнуть! — заметил страус. — А то у меня последняя тыква осталась!

Пламя пробежало по фитилю, и смесь из промасленных тряпок моментально вспыхнула.

Сплюшку обволокло едким дымом.

— Заяц! — догадалась она. — Опять, паршивец, дупло поджёг!

И метнулась к выходу. В глаза ей ударил яркий солнечный свет. Сова зажмурилась, и в тот же миг Лёва оказался у неё на спине. А Сплюшка решила, что ей устроили "тёмную".

Сломя голову она помчалась вперёд.

— Даёшь высоту! — воскликнул страус.

Под Лёвой стремительно пронеслась "взлётная полоса" и замелькали деревья.

Сплюшка не разделяла со страусом его восторгов. Полёт для неё был делом обыкновенным. Уже над оврагом Сплюшка пришла в себя и обернулась, чтобы лично увидеть нахала, кричавшего ей на ухо непонятные слова.

— Все системы работают нормально! — пилотируя сову, горланил страус. — Земля! Земля! Как слышно?! Приём!

— Слышно хорошо! — отозвалась сова, вращая глазами. — Сейчас тебе будет приём!

С точки зрения рукопашного боя приём оказался мастерский. Сплюшка резко опустила голову и бросила страуса через правое плечо. К счастью, она летела довольно низко. С Лёвой на спине она, в общем— то, и не могла набрать подходящую высоту.

— Вот это да! — грохнувшись на землю, воскликнул страус. — Это я понимаю!

— Я тоже хочу! — прозвучал сзади чей-то обиженный голос. Лёва обернулся и увидел козу.

— Чего? — изумился он.

— Играть! — коза топнула ногой и сердито засопела. — В чехарду! Вы здесь играете, а мне, что ли, нельзя?!

Когда мышонок вернулся домой, Лёва и Брысь играли на лужайке в чехарду, по очереди прыгая друг через друга.

Это так говорится потому, что они успели стать друзьями.

Глава 10

О том, как долгопят Ленивка устроился на службу

ично я не понимаю, за какие заслуги безбилетных пассажиров называют "зайцами". Ну, понятно, что зайцы не платят за проезд. Они вообще предпочитают ходить пешком. Или, в крайнем случае, бегать.

Если меня спрашивают: "Какой заяц не любит быстрой езды?", лично я отвечаю без колебаний "Любой". Любой заяц, включая Африканского, терпеть не может быстрой езды. Более того. Медленной езды зайцы тоже не жалуют.

Другое дело — долгопяты, которые разъезжают по долгу службы в поисках своего хозяина.

Когда долгопяту удаётся найти хозяина, он тотчас приступает к своим обязанностям. Обязанности у него такие:

1. Долгопят обязан дать себя помыть и расчесать.

2. Он должен позволить себя накормить.

3. По первому требованию хозяина ему следует отдыхать и бездельничать.

4. Первое требование хозяина следует сразу за кормёжкой.

Если хозяин пытается добавить что-то от себя, долгопят может зачитать хозяину его права. Права у него такие:

1. По первому требованию долгопята хозяин имеет право выгнать его со службы.

2. Таковое требование исключено, ибо долгопят не имеет права что-либо требовать у своего хозяина.

По-моему, здесь всё очень ясно. Даром, что каждый пункт перечисленных прав и обязанностей оттачивался целыми поколениями долгопятов.

Самое сложное для долгопята — найти верного хозяина. Обычно хозяева сразу нарушают свои права и выставляют долгопятов за дверь. В таком случае долгопят долго пятится в надежде, что его позовут обратно. И уже затем пускается на поиски нового места.

Среднему долгопяту иногда приходится исколесить весь белый свет прежде, чем ему подвернётся что-то стоящее. А на это дело никакого жалованья не хватит. Вот почему лично я бы называл безбилетных пассажиров "долгопятами".