Олег Егоров - Подбитые ветром

Больше всего на свете Брысь любила сочную траву и подвижные игры. Хороший случай убедиться в этом как-то представился Афрозайцу.

Заяц пришел к Серафиму за поддержкой. Последнее время он чувствовал себя не в своей тарелке. У него последнее время даже и не было своей тарелки. Иначе говоря, он привык жить за чужой счёт. А точнее выражаясь — за счёт свинкиного огорода. Но встреча с монстром, которого приютила Морская свинка, совершенно выбила зайца из колеи. Вопреки обыкновению, Афрозаяц даже пытался обелить Морскую свинку в собственных глазах.

— Ну, допустим, она нечаянно задела меня лейкой, — рассуждал Афрозаяц. — Допустим, она по ошибке пустила в наш огород какого-то типа. С кем не бывает? Просто надо дать ей шанс!

Но как раз это оказалось труднее всего. Ибо, завидев Афрозайца, Морская свинка тотчас поворачивала в другую сторону. А на огород заяц пока ходить опасался. Из-за того самого типа. Ну, вы знаете.

И всё же зайцу удалось организовать случайную встречу. Он подстерёг Морскую свинку у Лёвиного гаража.

— А?! Старая знакомая?! — непринуждённо приветствовал он свинку, выскакивая из-за угла.

— Я?! Старая?! — свинка чуть не задохнулась от гнева.

Она скрылась в гараже и так хлопнула дверью, что Афрозаяц ещё долго думал: в каком ухе у него звенит? А придя в себя, помчался к Серафиму за поддержкой. Потому, что Морская свинка к нему прислушивалась.

Но мышонок отсутствовал. Он был у страуса в гараже.

Дело в том, что коза Брысь во сне громко храпела. Этот храп её постоянно будил. И Серафим придумал заказать для неё у Лёвы специальную закуску: резиновую грушу, которую можно закусывать на ночь, чтобы как следует выспаться.

Поэтому поддержки Афрозаяц у мышонка не нашёл. Зато нашёл на столе большой ломоть козьего сыра. Тогда ему захотелось пообедать и тем самым слегка поправить настроение. Заяц упаковал сыр в полотенце и вышел во двор. Но не успел он сделать и двух шагов, как заметил козу.

Брысь стояла перед домом и помахивала хвостом.

— Я лицо неприкосновенное! — предупредил Афрозаяц. — Я африканский подданный! Буду в "Красную книгу" жаловаться!

— Зачем? — удивилась коза. — Мы же играем. В салочки, да? Чур я вожу!

Афрозаяц довольно скоро проиграл. Брысь поддела его рогами и подкинула вверх. Описав дугу, заяц очутился у козы на спине.

— В прятки! — весело объявила Брысь. — Теперь ты водишь! Только чур не подглядывать!

Афрозаяц и не думал подглядывать. Он думал, как половчее спрыгнуть и убежать от шальной козы. И как при этом не обронить свёрток с сыром. И даже если бы он захотел подсмотреть, то увидел бы только козий хвост. Поскольку сидел задом наперёд.

— Считай! — подсказала Брысь. — Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать!

И со всех ног бросилась прятаться в дом. Но дверь-то у мышонка в доме была довольно низкая. В общем-то, ему и не нужна была высокая дверь. Поэтому Брысь легко проскочила внутрь, а заяц стукнулся затылком о дверную притолоку.

— Я иду икать! — сказал он, сидя на земле и прижимая к груди свой обед,

Вследствие падения из Афрозайца выскочила буква "с". Козе наскучило прятаться и она сама нашла зайца.

— Опять я вожу! — сообщила Брысь.

— Ыр! — указывая на сверток, залепетал Афрозаяц. — Ыр!

— Играем в жмурки! — коза зажмурилась.

И заяц мигом сообразил, что другого случая сбежать ему больше не представится.

Сперва коза бродила с закрытыми глазами, а после стала подглядывать. Но никого не обнаружила. Убедившись в исчезновении Афрозайца, она принялась щипать траву. Стоило козе разыграться, как то же самое делалось с её аппетитом.

— Сыр почему-то валяется! — вернувшись домой, удивился мышонок. — В полотенце!

— Закуску принёс? — спросила Брысь.

Вместо ответа Серафим сунул ей в рот резиновую грушу. Щёки у козы раздулись, словно два теннисных мячика. И она важно кивнула в знак одобрения.

— Ассистент, — сказал вдруг мышонок. — Как думаешь: это опасно?

Когда он посетил гараж, Лёва при помощи молотка и стамески выдалбливал длинное осиновое бревно. Страус ушёл в работу с головой. Из бревна торчали только его худые ноги.

— Лёва! Ты скоро?! — Серафим постучал по бревну.

Лёва пробил сквозной тоннель, расширил отверстие и, толкая перед собой груду стружки, вывалился наружу.

— Ну как? — страус с гордостью осмотрел результат своего труда.

— Что? — не понял Серафим.

— Пушка! — Лёва похлопал по бревну. — Нравится?!