– Это я, конечно, нарисую, – сказал Лян, подумав, – но ведь сундук рано или поздно опустеет. Вам нужна Золотая Курица. Она несёт яйца из чистого золота.
– Курица, которая несёт яйца из чистого золота? – повторил судья, и глаза его загорелись жадностью. – Её-то мне и надо!
Лян взял кисть и нарисовал курицу с красными глазами и золотыми перьями. Курица закудахтала и немедленно отложила яйцо из чистого золота. Император упал на колени и схватил яйцо.
– Ну, я пошёл, – сказал Лян.
Судья рассеянно кивнул, ползая за курицей и собирая яйца.
Прошли недели, месяцы. У судьи была уже целая комната золотых яиц. Дверь в неё запиралась особым ключом, который судья хранил как зеницу ока и никому не давал. Для курицы построили отдельный курятник, окружённый высоким, надёжным забором. Но однажды, когда курица на дворе клевала червячков, пошёл дождик, и курица вмиг растворилась и исчезла. На её месте остался лишь мокрый клочок бумаги с расплывшимся пятном, очертаниями напоминавшим курицу.
Судья, лишившись курицы, пришёл в неописуемую ярость, но кое-как утешил себя тем, что у него осталась полная комната золотых яиц. И тут по всему дому разнёсся ужасный запах. Слуги бросились искать его источник – и остановились у двери запертой комнаты. Когда судья отпер дверь, все едва не лишились чувств из-за отвратительной вони. Комната была доверху набита тухлыми яйцами.
Разъярившись ещё сильнее, судья приказал привести к нему Ляна. Однако мальчик давным-давно покинул деревню. В тот самый день, когда он нарисовал курицу, он попрощался с домашними, нарисовал огромного журавля, сел ему на спину и улетел прочь.
Лян изменил имя – теперь его звали Чэнь, – спрятал свою кисть и нашёл себе учителя – великого художника. Лишь став взрослым, он достал волшебную кисть из тайника. Но теперь он ни одной своей картины не дорисовывал до конца, чтобы они не оживали. Лошадям он не дорисовывал зрачки, рыбам – чешуйки, а людям – башмаки. Однако даже при всех этих изъянах его работам не было равных. Никто не сомневался, что прославленный живописец Чэнь – всем мастерам мастер.
Так и получилось, что к нему, желая заказать работу, явился один могущественный магистрат. Этот магистрат не узнал живописца Чэня, зато Лян мгновенно признал в нём того самого судью.
– Живописец Чэнь, – обратился к нему магистрат, – хвалю вас за хорошую работу, которую вы выполняете по заказу моего сына. Картины в Длинной Галерее поистине услаждают взор!
– Благодарю, – сказал живописец Чэнь. – Работы предстоит ещё много. Я хочу расписать все балки и потолки.
Следя за работой мастера, магистрат вдруг нахмурился.
– Вы красите эту балку обычной водой! – возмущённо сказал он. – Никто не увидит, чтовы рисуете, если вы намерены рисовать водой!
– Увидят, когда настанет время, – ответил живописец Чэнь. – Вы хотели со мной о чём-то поговорить?
– Верно, – сказал магистрат. – Я хочу заказать картину для своего дворца.
И хотя живописца Чэня терзали дурные предчувствия, он всё же заключил с магистратом соглашение. Они уговорились, что магистрат целый год не будет облагать налогами родную деревню живописца Чэня, а Чэнь, в свою очередь, нарисует магистрату дракона.
Картина вышла поистине великолепной. По своему обыкновению, живописец Чэнь недораскрасил дракону глаза и в таком виде отдал картину магистрату. К несчастью, уже дома, во дворце, магистрат заметил этот недостаток и попытался самостоятельно его исправить – и дракон ожил!
Оживший дракон разрушил дворец магистрата, посеяв хаос и бедствия, а потом исчез. Магистрат понял, кто такой на самом деле живописец Чэнь, и с отрядом солдат поспешил к его дому, чтобы схватить его.
Живописец Чэнь тем временем заканчивал последнюю картину в Длинной Галерее. К нему прибежали ученики и, сообщив, что магистрат вот-вот будет здесь, стали умолять учителя спастись бегством. Однако Чэнь оставался странно невозмутимым. Когда он наконец оторвал взгляд от работы, то увидел, что магистрат и его люди бегут к нему, на ходу выхватывая мечи из ножен.
Не сказав ни слова, живописец Чэнь снова повернулся к своей картине. Это был пейзаж: спокойное синее море и зелёный берег вдали. Несколькими уверенными взмахами кисти он нарисовал на воде лодку. И когда остриё одного из мечей уже почти коснулось его, живописец Чэнь прыгнул в лодку – прямо в свою картину! И все с разинутыми ртами смотрели, как он уплывает в нарисованной лодке по нарисованному морю к нарисованной земле, увозя с собой волшебную кисточку.
Читать дальше