Грейс Лин - Когда море стало серебряным

– Что это? – каменотёс уставился на чёрные кирпичи, рассыпанные у ног стражника. – Это… камни?

Грохоча сапогами, вломился второй стражник. Он был старше и, судя по враждебному взгляду, злобнее первого.

– Старуха и скелет, – процедил он, глядя на узников с отвращением, словно на личинки в рисе. – Чего с ними возиться – казнить да и всё.

Каменотёс посмотрел на Аму и выразительно пожал плечами. Похоже, не все солдаты уважали Сказительницу.

Стражник выдернул из-за пояса бумажный свиток и швырнул его каменотёсу.

– Это великие деяния императора, – сказал стражник, когда каменотёс потянулся поднять бумагу. – Высечешь каждое из них на отдельном камне.

– Великие деяния императора? – повторил каменотёс, и глаза его расширились. – Но ведь тут их тысячи!

– Когда камни закончатся, мы принесём ещё, – сказал первый стражник.

Он сунул каменотёсу свёрток с инструментами, поставил на пол свой фонарь, и оба стражника, не говоря больше ни слова, вышли. Дверь темницы с лязгом захлопнулась. Узники в мерцающем свете молча смотрели на груду необработанных камней.

– Должно быть, это и имел в виду князь Тигр, когда говорил, что я ему ещё понадоблюсь, – нарушил молчание каменотёс. – Зачем ему это, как вы думаете?

– Император прославился отнюдь не скромностью, – ответила Ама, – а деяния, высеченные в камне, и впрямь наделены большой силой.

– Вот как? – переспросил каменотёс, с хитрым прищуром глядя на Аму. – И про это небось тоже имеется история?

Ама не смогла не улыбнуться в ответ.

– Имеется, – сказала она, – и, пожалуй, я её вам расскажу.

Отец рассказывал мне, что в те времена, когда его дед был маленьким мальчиком, ещё можно было увидеть драконов и даже лунма. Конечно, такая встреча и тогда считалась событием поразительным и необыкновенным, но всё же вполне вероятным. Не то что в наши дни, когда того, кто скажет, что видел дракона, наверняка сочтут обманщиком, а то и безумцем.

Ибо то были времена, когда всем чудищам, небесным и морским, ещё было дозволено попадаться на глаза простым смертным. Но всё изменилось, когда первый князь Города Яркого Лунного Света спас свой город от наводнений.

А это была задача не из лёгких. Да, первый князь догадался, что строить нужно не плотины, а каналы, которые уведут реку за город – орошать поля. Но это требовало огромного труда великого множества людей.

– Я сам буду присматривать за рабочими, – сказал отец князя. – У тебя без того дел хватает.

У князя и правда было слишком много других дел, поэтому он позволил отцу наблюдать за строительством – хотя и не без дурных предчувствий. И эти предчувствия его не обманули: отец, бессердечный и жестокий, дурно обходился с рабочими, заставлял их трудиться в жару и в холод, с рассвета до глубокой ночи.

Узнав об этом, князь потребовал, чтобы отец создал работникам хорошие условия труда, но тот в ответ стал препираться:

– Ты хочешь, чтобы наводнения прекратились? Тогда надо трудиться день и ночь! А если давать этим лентяям поблажку, то работа никогда не кончится!

Князь понимал, что в словах отца есть резон, но ему невыносимо было видеть, как страдают люди. К счастью, Лунный Старец сжалился над ним. Он отправился на небеса, к Нефритовому Императору, и на Морское Дно, к Морскому Царю-Дракону, и попросил их обоих помочь молодому князю. И тогда на выручку князю с неба был послан дракон Хуанлун, а из морских глубин – черепаха Бауси, дальняя родственница Чёрной Черепахи Зимы.

Оба эти существа поклялись оставаться на земле до тех пор, пока не будет завершена работа, – и оба были необходимы для её завершения. Черепаха благодаря своей необычайной силе удерживала воду, а дракон осушал землю. Они без устали трудились рядом с людьми и принесли городу славу, чему все были несказанно рады, а пуще всех – отец князя.

– Черепаха и дракон теперь мои слуги, – сказал он сыну. – Что они будут делать, когда работы закончатся и вода начнёт орошать поля?

– Отправятся восвояси, – пожал плечами князь.

– Не вздумай их отпускать! – возмутился его отец. – Они дали мне могущество, да ещё какое! Я теперь могу тягаться с самим императором!

– Они обещали оставаться с нами только до конца всех работ, – ответил князь. – Я не могу их задерживать.

И с этими словами он ушёл, не заметив, как зловеще блеснули отцовские глаза.