Из соседней комнаты, разбуженные шумом, прибежали Ишань и госпожа Мэн, но Пиньмэй их даже не заметила. Её взгляд был прикован к хозяевам дома Ву. Их головы, торчавшие из пышных меховых воротников, казались слишком маленькими, а рты были широко разинуты. Пиньмэй следила, как менялось выражение их лиц: от удивлённого до алчного. Глазки женщины блестели на уродливом лице, как чёрные жуки, а мужчина облизывался, словно голодный.
– Хотите? – спросила она, выше поднимая браслет. Отполированный камень ярко вспыхнул. Пиньмэй чувствовала себя так, словно предлагает угощение бешеным псам. – Тогда дайте слово, что никогда больше пальцем её не тронете, а нас оставите в покое!
Едва не задыхаясь от жадности, эти двое быстро закивали. Пиньмэй медленно протянула им нефритовый браслет – и ощутила острый укол печали в сердце. Сколько раз она прижимала браслет к себе, ища спасения! Этот чистый и ясный нефрит – как голос Амы, будивший её по утрам. Этот прохладный, твёрдый камень – как рука Амы, помогающая ей пройти по льду. Неужели она, Пиньмэй, отдаст браслет этим чудовищам? Её пальцы крепче сомкнулись вокруг браслета, а браслет, казалось, сам вцепился в них, чтобы его не отдали. Но Ама захотела бы, чтобы я его отдала, подумала Пиньмэй. Она закрыла глаза и разжала руку.
Супруги ухватились за браслет с двух сторон, вырывая его друг у друга. Пиньмэй отвернулась. Она присела на колени рядом с Хайи, достала из рукава платок и дала его служанке, чтобы та отёрла с лица брызги супа. Ишань и госпожа Мэн подошли к ним.
– Пиньмэй, ты… – в восторге начал Ишань. – Ты была великолепна.
– Я? – еле слышно произнесла Пиньмэй. Только теперь она почувствовала, что дрожит. – Я не думала… Я не знала… Я просто хотела, чтобы они прекратили.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось расстаться со своим браслетом, – сказала госпожа Мэн, с отвращением глядя на хозяев дома Ву. Они разглядывали браслет у окна; мужчина кусал его, проверяя подлинность камня.
– Ты очень храбрая девочка, – сказала Хайи, утерев лицо. – Куда храбрее, чем…
Остальные трое хором ахнули. Хайи обернулась на этот звук и обнаружила, что они все смотрят на неё выпучив глаза.
– Ваше… ваше лицо! – выдохнула Пиньмэй. – Ваши шрамы! Их нет! Они пропали!
И действительно, белые шрамики исчезли, как не бывало. Лицо женщины было глаже, чем нутро перламутровой раковины.
– Мои шрамы? – повторила Хайи и прикоснулась пальцами к щеке. На лице её отразилось изумление. Она разжала вторую руку, в которой был платок Пиньмэй, и из платка вдруг дождём посыпался рис.
Но это был не платок! Пиньмэй вскрикнула в изумлении. Это был Листок с Ответами!
Пиньмэй по ошибке дала Хайи Листок с Ответами! И он стёр шрамы с её лица! Невероятно! И всё же это произошло: лицо Хайи было гладким и чистым, а у ног её лежала горка сырого риса.
– Что здесь происходит? – спросил хозяин дома Ву, услышав вскрик Пиньмэй. Его глазки-бусинки заблестели ещё ярче, а жена его повела носом, словно чуя угощение. – Что вы делаете?
Оба, сшибая мебель, бросились смотреть, что случилось, – но застыли как вкопанные на полпути, увидев свою служанку.
– Т-твои шрамы… – заикаясь, пробормотал мужчина. – Где?.. Как?..
– Ты их стёрла! – завопила женщина. – Это всё из-за той тряпочки! Ну-ка дай её мне!
Не успели остальные и рта открыть, как эти двое набросились на Хайи и отобрали у неё Листок. Ни на миг не задумавшись, они принялись остервенело тереть им свои щёки, вырывая его друг у друга из рук.
Но когда после этого они стали ощупывать свою кожу, оказалось, что шрамы не исчезли. Наоборот, кожа обвисла и сморщилась, а гóловы ещё сильнее уменьшились и глубже втянулись в меховые воротники. Да нет, это уже были не воротники! Их лица, руки и ноги покрылись густой шерстью цвета трухлявого дерева. Более того, сжиматься и ссыхаться стали не только их лица, но и тела! Мужчина и женщина становились всё меньше и меньше, пока наконец шёлковые наряды и драгоценные заколки не упали на каменный пол и не накрыли их целиком. Из-под груды одежды показались четыре тёмные мохнатые руки, потом две маленькие мохнатые головки. Все остальные в ужасе вскрикнули.
Хозяева дома Ву превратились в обезьян!
Обезьянки сердито зыркали по сторонам. Пиньмэй наблюдала за ними разинув рот, голова её от удивления шла кру́гом. Зато Хайи вскочила и схватила метлу.
Читать дальше