Юрий Вебер - Профиль невидимки

Лучше, еще лучше становится картина на экране. «Бородка» чуть клинышком выскакивает иногда из-под полоски. А вольтметр что?

- Две десятых!

Ого! Крупный шаг к нулю.

Поставили лампу на резиновую подкладку. Так ей спокойнее, меньше будет дрожать. Вы топаете возле прибора ногами, где-то хлопнули дверью или грузовик прогромыхал под окнами - и все это бьет лампочку по нервам, заставляет вздрагивать, и уже какие-то лишние электроны срываются внутри ее пустотного баллончика, дополняя к наводкам свои уколы. Капли, от которых случаются наводнения.

Прокладка смягчила и эти наводки.

- Одна десятая!

Они приблизились к порогу, за которым начинается уж вовсе ничтожный счет - сотые дольки вольта. Почти капельное напряжение. Но как перепрыгнуть туда? Туда, поближе к нулю. Ведь нуля, желанного нуля все еще нет.

Опять раздумье над панелью, и тот же тихий голос Александра Ивановича, не допускающий никаких возражений:

- Ну-с, продолжим.

Клейменов был тут же, следя ревниво за тем, не влияет ли все-таки состояние датчика на электрическую картину. На его глазах разворачивались перипетии лабораторной борьбы с капризной сменой разных ходов, маневров и поворотов. И невольное чувство удивления возникало вновь перед сложностью этой борьбы и перед ее бесконечным упорством. У себя на заводе ему тоже приходилось видеть кое-что. Но тут! Тут было нечто совсем иное.

Борьба за нуль продолжалась. То приходилось защищать подводку к макету. То придумывать особую систему двойного заземления… Наводки отбрасывались экранами, наводки отводились в землю. Шаг за шагом продвигались они -к нулю. Это были уже совсем маленькие, крохотные шажки. Трудно было уследить за ними по извивам полоски на экране. Только с помощью вольтметра можно было ловить эти едва пробивающиеся наведенные токи. Стрелка, дрожащая, беспокойная стрелка топталась почти на месте.

- Пять сотых!

Совсем около нуля, почти нуль.

Около? Почти? Это не устраивало Александра Ивановича. Нельзя успокаиваться, нельзя отпускать в самый последний момент вожжи эксперимента. Должен быть вполне удовлетворительный нуль, устойчивое нейтральное положение прибора, на котором только и смогут проявиться ничтожнейшие сигналы оттуда, из мира невидимых гребешков.

- Продолжим, - с тихой твердостью повторяет Александр Иванович.

Борьба за нуль продолжалась.

Защита точности нагромождала одну задачу за другой. Самое, казалось бы, простое оборачивалось вдруг цепью тяжелейших осложнений.

Как питать током прибор? Питать надо электромагнитные катушечки датчика, чтобы они могли сигналить о малейшем покачивании коромысла с иглой. Питать надо лампы, чтобы в них проснулось волшебное свойство усиления. И надо, чтобы было совсем просто: воткнул вилку в штепсель - и уже готово, прибор готов к действию. Но в осветительной сети все время меняется напряжение. Больше или меньше, а меняется. Мы замечаем даже на глаз: что-то вдруг потускнело или загорелось ярче. До пятнадцати процентов иногда меняется. В общем, это нам не мешает. А прибору эти пятнадцать процентов - глубочайшее потрясение. Удар исполина в тысячу и тысячу раз больший, чем все робкие сигналы от гребешков, бьет по электронному сердцу. Смерть всякой точности.

Опять борьба, опять зашита от нападения - уже на другом участке.

Опыт, еще опыт и еще опыт..,

Каждый день вереница опытов, которые переносятся то с карточек Александра Ивановича на панели макета, то снова возвращаются с панелей на карточки. Каждый опыт записывается в журнал: число, исходные данные, результат.

Одна за другой сменяются страницы жестокой лабораторной баталии, протекавшей только вчера, и раны ее не успели еще остыть. Здесь свои надежды и свои поражения.

Макет обрастал новым строем ламп, но уже выпрямительных, балансирующих. Снова цепи обратной связи. И многое еще из того, что должно фильтровать, успокаивать, очищать беспорядочные токи, рвущиеся к прибору из осветительной сети. Макет охраны от страшных пятнадцати процентов.

Аккуратная начальная запись чернилами. Мила всегда записывает обстоятельно, выводя слова и цифры почти каллиграфически.

Сбивчивая толпа букв, накиданная небрежным карандашом. Это рука Марка, презирающего канцелярские красоты.

Записи становятся отрывистей, торопливей. Очень некогда, опыт следует за опытом.

Карандаш накидал одни цифры: «14.3-9». Это значит, что четырнадцатого марта удалось снизить колебания в питании прибора до девяти процентов. Девять из пятнадцати все еще прорываются. Очень много.