Юрий Вебер - Профиль невидимки

В молчаливом внимании копошится над панелью Марк, пытаясь время от времени откинуть со лба свою непокорную, рассыпающуюся шевелюру. Молчаливо поблескивает очками Александр Иванович. Только один голосок Милы, внушающий что-то заупрямившейся детали, разбавляет безмолвие:

- Ах, ты не хочешь? Погоди, я тебя все равно посажу!..

А потом опять тишина.

Идет монтаж. Час за часом.

…С недоверием оглядывал Клейменов запутанное, словно бы неряшливое переплетение на панелях. Неужели это и есть каскады усиления, о которых столько говорилось? Такой неприглядный вид! Но Марк заявляет, что уже готово, и Александр Иванович кивает согласно головой. Предстоит первая проба.

Датчик устанавливается на седельной подставке, в спокойном, ровном положении, - черный лакированный механический палец с едва заметным выпущенным ноготком. Теперь-то он и может передать наконец куда-то свои ощущения. Остается только соединить контакты.

Невольная заминка. Марк взглядывает на Клейменова: пожалуйста! Но тот уступает честь: пожалуйста!

- Марк, соедините, будьте добры, - тихо говорит Александр Иванович.

Игла пока ничего не ощупывает. Она просто должна покоиться в равновесии, занимая нейтральное положение. По нейтральному положению и происходит первое испытание. Испытание на нуль. На ток, протекающий в цепи, не накладывается сейчас никаких сигналов. Нуль!

- Осциллограф! - коротко бросает Александр Иванович.

Марк включает катодный осциллограф. На матовом экране возникает тотчас электрическая картина состояния макета.

- Ах! - легонько вскрикивает Мила, выдавая то, что подумал про себя каждый из остальных.

На туманном фоне экрана всплывает, колышется тонкая изумрудная змейка. Картина бегущего тока. Змейка морщится, выбрасывает острые зубцы и пики. Нет нуля! Только прямая ровная полоска на экране говорит о действительно нулевом, нейтральном положении, о том, что в макете все правильно, все на месте. А тут вот этакая пляска на экране, грязь. Что-то там в их изощренных устройствах происходит помимо всех расчетов и предположений. Но что же?

Клейменов вопросительно оглядывается на электриков. Они вопросительно оглядываются на Клейменова. «Что у вас там?» - взаимно читается на их лицах.

«У вас» - первое невольное движение души при всяком содружестве.

Могло быть что-то в датчике, какой-то механический непорядок, возбуждающий ненужные токи. Могло быть, конечно, и в электронике, распятой на панелях. Ничтожный недосмотр, случайная непредвиденность .- и вот пожалуйте, нет нуля.

- У нас все проверялось на заводе, сколько полагается, - с металлической ясностью в глазах объявляет Клейменов.

- А разве известно, сколько именно раз полагается? - тихо спрашивает Александр Иванович, поправляя очки.

Клейменов, не скрывая обиженного вида, берет датчик с подставки, снимает футляр и тут же при всех принимается проверять подвес, качание якоря… Чтобы эти электрики больше не смели сомневаться.

- Начнем по порядку, - обращается Александр Иванович к своим сотрудникам.

И они также начали проверять.

Как ни тщательно был отлажен заново датчик со всей его тонкочувствительной механикой, как ни придирчиво было просмотрено каждое звено электронного макета, а грязь на экране осциллографа все же продолжала появляться. Изумрудная змейка стала как будто ровнее, но тем более резко выпирали теперь отдельные пики и зубцы. То вдруг повиснут под полоской какие-то клочья или лохмотья.

- Борода! - с досадой повторял Марк и записывал форму искажения в лабораторный журнал.

Словно какие-то судороги поражали электрическую картину. Внезапный налет возмущения - и на экране уже виснет эта самая «борода». Александр Иванович внимательно рассматривал записи день за днем. Иногда записи, составленные даже по часам.

- Наводки! - сказал он, покачивая головой.

Несомненно, это были наводки.

Такого слова вы не встретите в словаре. Зато оно хорошо знакомо во всех лабораториях, где занимаются тонкой электрикой. Тревожное слово, которое означает и вредные влияния, и помехи, наведенные со стороны, словом - почти наваждение. Наводки! Они настигают чувствительную электрическую схему неожиданно, бьют по ней без разбору.

Включили поблизости мотор - наводка. Ударил где-то разряд - наводка. Волна радио пронеслась по комнате - наводка… Многое из этого можно предусмотреть, и, монтируя на панелях, они заранее уже принимали меры против всяких искажений. Но, видно, пробивалось еще что-то такое, что было уж совсем сверх ожиданий. Нежданно-негаданно. Уж очень чувствительная система.