Лариса Исарова - Война с аксиомой 

Я приподняла платок на лице Светы и увидела, что у нее не просто ушиб, а рана. Светка не плакала, только с удивлением смотрела на нас. Очевидно, в шоке она еще не чувствовала боли.

— Надо в больницу, — сказала я.

Тут глаза ее мгновенно наполнились непролившимися слезами.

— Ой, а я так потанцевать хотела!..

Пальто ее было расстегнуто, и я увидела, что под ним надето новое платье. Эту девочку родители не баловали. Она донашивала вещи старших сестер и уже давно рассказывала с волнением, что ей все-таки решили сшить новое, совершенно новое платье. Весь наш класс принимал участие в выборе фасона и получал подробную информацию после каждой примерки. Но над Светой не смеялись. К ней с симпатией относились и девочки и мальчики. Может быть, потому, что она никогда не подчеркивала свою красоту.

— Где Светлана Сергеевна? — спросила я.

— Не знаем… — Дежурные девочки пожали плечами. — Кажется, еще не пришла.

Я задумалась. Свету нужно срочно в больницу. Если же вызвать «скорую помощь», машина придет не сразу. Район у нас был окраинный, и работы «скорой помощи» хватало. До прихода Светланы Сергеевны уйти из школы я не могла, не имела права. Оставалось поручить кому-нибудь проводить Свету Забелину в больницу…

И тут я вспомнила об Андрее, Светкином рыцаре.

Они дружили с первого класса, жили в одном доме, и с этой почти классической дружбой давным-давно примирились и их родители, и ребята, и даже Мария Семеновна.

Андрей был ничем не замечателен, разве что своей преданностью Свете. И когда о нем говорили, то добавляли в виде пояснения:

— Андрей? Ну тот, Светкин.

Они сидели вместе в классе, ходили вместе в школу, и он нес ее чемоданчик.

И для нее не существовал никто другой, хотя на эту девочку поглядывали многие мальчики, даже старших классов.

Меня немного удивляла эта дружба, пока Света не дала мне прочесть стихи, очень лиричные, хотя и не очень талантливые, посвященные «темноглазой радости».

— Никто не знает, какая у него душа! — сказала она гордо. — Никто, кроме меня. Он обязательно будет поэтом. И великим. Вроде Маяковского. И все стихи мне будет посвящать. Мы так уговорились.

— Где Андрей? С патрульными? — спросила я девочек.

— Нет, он в школе, в радиорубке, за ним пошли.

Андрей отличался еще неплохими способностями по физике и был одним из главных организаторов школьного радиоузла.

Я услышала торопливый бег. По лестнице буквально скатился белый, много бледнее Светки, Андрей.

— Света! Кто это сделал?

Он так зло на нас посмотрел, словно подозревал во всем нас.

Она сжала губы. Видимо, сказывалась уже боль. Андрей лихорадочно обдергивал серую косоворотку под ремнем, которую носил навыпуск, как шестидесятники.

— Ничего, Рыбак узнает, Рыбак даст им жизни… — многозначительно протянул Дробот, такой миловидный и маленький, что его все в первую минуту принимали за переодетую девочку-пятиклассницу.

— Надо немедленно отвести ее в больницу, — сказала я, сменяя на лице Светы третий носовой платок. — Сейчас мы ее закутаем, и ты проводишь…

— А почему в больницу?.. — странным тоном протянул Андрей.

— Врачу ее показать. Может, и ничего страшного, но рентген сделают.

Андрей закусил губу и промямлил:

— Может, сейчас не стоит, попозже…

И сразу наступила тишина. И в этой тишине Андрей топтался на месте, вздрагивал, и на лбу его выступили капли пота.

— Скис? — присвистнул Дробот. — А еще поэт!

— Да нет, — сказал вдруг удивительно рассудительным тоном Андрей, — я о ней думаю. Она уже их разозлила… как бы чего не вышло.

Он выглядел как человек, наконец-то ощутивший под ногами твердую почву.

— А что, что может выйти? — возмутилась Майка.

— Ты ручаешься, что она снова не начнет огрызаться, злить их?

Андрей сделал шаг к Майке. Он говорил так, точно Светки здесь не было.

— А если ее опять ударят? Меня схватят, и она будет целиком в их власти… А ты знаешь, что может сделать шпана?

Он произнес слово «шпана» с ненавистью.

— Кто хоть это сделал? — спросила я.

Мне казалось, что Андрею просто надо дать минуту передышки, чтоб он оправился от ужаса за Светку, от растерянности.

— Какая разница! — Майка передернула плечом. — В милицию же не заявим…

— Конечно.

— Да это наши, соседские…

— А еще говорят, что своих шпана не трогает!

В устах моих девочек слово «шпана» звучало почти как профессия.

— Одевайся, Андрей! — сказала я решительно. — Быстрее!