Колетт Вивье - Дом на улице Четырех Ветров

— Спасибо, мосье! — прошептал мальчик.

Он разделил плитку на шесть частей, а ту часть, что причиталась ему самому, еще раз переломил пополам и вторую половинку спрятал в карман — для Фанфана. Он-то знает, что такое шоколад, а вот братишке это все будет в диковинку.

— Извините, что мы молчим, мосье, — вежливо сказал Менар с полным ртом, — но уж слишком вкусно, тут не до разговоров!

Высокий парень расхохотался, и все его приятели тоже. Менар покраснел до ушей. Что такое он сказал?

— А мы ведь тоже не сидели сложа руки! — с вызовом заявил он. — Мы рыцари Сопротивления! Мы весь последний год печатали и распространяли листовки!

— «Рыцари»? — весело переспросил высокий парень и, смеясь, хлопнул себя по колену. — Отлично! Ура, друзья! Да здравствуют рыцари! — И все засмеялись еще громче, а Менар, весь багровый от смущения, чуть не подавился шоколадом.

Но в ту же минуту послышалась стрельба, заглушая возгласы ликования.

— Стреляют с крыши Сорбонны! — закричал кто-то. — Уж верно, это предатели из петэновской милиции!.. Ах, сволочи!

— Сволочи! — загремела толпа.

— Ложитесь, черт побери! — раздался другой голос.

Толпа заколыхалась. Несколько прохожих бросились ничком на землю; где-то заплакал ребенок. Но солдаты на бронетранспортерах все так же спокойно пересмеивались, и «рыцари» последовали их примеру — как-никак они ведь тоже бойцы!

Колонна тронулась, шум стрельбы отдалился и затих. Машины поползли к Сене сквозь веселую, ликующую, поющую и кричащую толпу. Мишель пробрался к водителю.

— Слушай, малыш, а не позвонишь ли ты по одному телефону? — спросил тот, отшвырнув недокуренную сигарету.

— Да, да, конечно! — воскликнул Мишель.

— Тогда позвони моей жене, передай от меня привет. Наберешь «Маркаде 16–53», спросишь мадам Дюпен… Запомнишь?

— «Маркаде 16–53», мадам Дюпен, — благоговейно повторил Мишель.

Он вспомнил тот далекий день, когда он точно так же заучил наизусть названия улиц, которые вели в кафе «Добрая встреча».

— Спросишь, значит, мою жену, — повторил боец, — скажешь, что мы пробиваемся дальше, в Париже не остановимся. Скажешь, что видел меня, что я совершенно здоров и скоро приеду в отпуск.

— Все передам, будьте спокойны! — воскликнул Мишель. — Слышите, ребята, я иду звонить мадам Дюпен, «Маркаде 16… 16…»

— 16–53!.. Смотри не перепутай номер!

— А ты, Буко, ловкач! — закричал шоферу бородатый парень. — Слушайте-ка, рыцари, если вы живете неподалеку, может, сбегаете ко мне домой, передадите привет моей матери?..

— Я сбегаю! Я! Я! Я! — завопили «рыцари», поднимая вверх руки, точно на школьном уроке.

— Ну что ж, сходите туда все шестеро! Чем больше, тем лучше!.. Адрес: улица Четырех Ветров, двадцать четыре… Мадам Кэлин…

— Мадам Кэлин? — оторопело переспросил Мишель. — Мадам Кэлин?..

— Не понимаю… Что с тобой, мальчик?

Мишель судорожно глотнул.

— Да, но если так… Вы, значит, вы ее сын, да? Это наш дом, честное слово! Я сам живу на улице Четырех Ветров!

Мишель пожирал глазами высокого бородача, и в его памяти вставал образ худого непоседливого подростка, который на него, Мишеля, в ту пору смотрел свысока. Сыну консьержки было тогда шестнадцать лет, и он уже работал в гараже. Но что общего у этого солдата, вернувшегося с победой домой, с тем щупленьким пареньком? Весело сдвинув брови, бородач с минуту разглядывал Мишеля.

— Знаю, — сказал он, — ты сынишка Селье, жильцов с четвертого этажа. Ну и вырос же ты за четыре года!

Он пожал Мишелю руку, как принято у мужчин, и на них с почтением глазели все «рыцари»; Мишель задыхался от гордости.

— Я побежал! — крикнул он.

— И мы тоже! — закричали остальные.

«Рыцари» одним махом спрыгнули с бронетранспортера.

— Не можешь же ты все делать один! — запальчиво крикнул Мишелю Бобен, когда ребята наконец с огромным трудом выбрались из толпы. — Ты сходишь к мадам Кэлин, а я побегу звонить по телефону!

— Да ведь просили-то меня! — возмутился Мишель.

— Ну и что? Все равно несправедливо!.. А ну, пошли, ребята! Будем звонить по телефону жене Дюпена!

Менар с Муреттом, Барру и Рюшем побежали за ним. Они надеялись отыскать телефон в ближайшем кафе. Но все кафе были закрыты.

— А что, если постучать, неужели нам не откроют? — воскликнул Бобен. — Надо же оказать услугу солдату Леклерка!

— Да нет, видно, все вышли на улицу, — возразил Менар. — Вот что, дома у нас есть телефон: я сам позвоню мадам Дюпен!

— Ну ладно… — нехотя согласились «рыцари».