Сьюзан Кулидж - Что Кейти делала

— Но это же столько хлопот, — попыталась оправдаться Кейти. — Вы, наверное, и понятия не имеете, какое это для меня беспокойство, если всегда нужно быть опрятной. Ведь вы никогда не были такой растрепой, как я. Уж вы-то от природы аккуратная и всегда такой были.

— Всегда ли? — сказала кузина. — Что ж, Кейти, не будем спорить об этом, но, если хочешь, я расскажу тебе историю о девушке, которую я когда-то знала и которая не была аккуратной от природы.

— Расскажите! — воскликнула Кейти, как зачарованная. Визит кузины Элен уже принес свою пользу: Кейти впервые за много дней оживилась, отбросив прежнюю апатию.

— Эта девушка была совсем юной, — продолжила кузина Элен. — Сильная, подвижная, она любила бегать, гулять по холмам, скакать верхом и делать многое другое, веселое и интересное. Но однажды пришла беда — несчастный случай, — и девушке сказали, что всю оставшуюся жизнь она будет лежать на спине и страдать от боли и никогда не сможет ходить и делать все то, что так радовало ее прежде.

— Совсем как вы и я! — прошептала Кейти, сжимая руку кузины Элен.

— Может быть, как я, но не так, как ты. Ты же знаешь, мы все надеемся, что ты скоро выздоровеешь. Сначала, когда девушке сказали об этом, ей было все равно. Она была так тяжело больна и так уверена, что умрет! Но потом ей стало лучше, и она начала думать о предстоящей ей долгой жизни, и это оказалось еще мучительнее, чем всякая боль. Девушка чувствовала себя такой несчастной, что стала равнодушна ко всему. У нее не было тети Иззи, чтобы позаботиться о ней, и вскоре ее комната оказалась в ужасном состоянии. Беспорядок, пыль, грязные ложки, пузырьки с лекарствами… Она держала шторы спущенными, не расчесывала волосы, и все это в целом было ужасным зрелищем.

У этой девушки был добрый старик отец, — продолжила кузина Элен. — Он каждый день приходил посидеть у ее постели И вот однажды он сказал ей: «Дочь моя, боюсь, тебе еще долго жить в этой комнате. Не могла бы ты сделать кое-что ради меня?» — «Что я могу сделать?» — спросила она. Ей было странно слышать, что есть еще что-то такое, что она может для кого-то сделать. "Я хочу, чтобы ты убрала все эти пузырьки с лекарствами и сделала свою комнату красивой и приятной для меня. Видишь ли, я собираюсь проводить здесь много времени, но я не люблю пыль, беспорядок и темноту. Я люблю цветы на столе и солнечный свет. Ведь ты сделаешь это, чтобы доставить мне удовольствие?" — «Хорошо», — сказала девушка, но при этом вздохнула. Она подумала, что это будет ужасно хлопотно. "И еще одно, — продолжил ее отец. — Я хочу, чтобы ты тоже выглядела красиво. Разве не могут ночные рубашки и халаты иметь отделку и быть такими же привлекательными, как платья? Грязная и неопрятная больная женщина — неприятное зрелище. Только чтобы доставить мне удовольствие, пошли за каким-нибудь красивым нарядом. Я хочу опять увидеть тебя прелестной. Мне невыносимо думать, что моя Элен превратилась в неряху".

— Элен! — воскликнула Кейти, широко раскрыв глаза от удивления. — Это были вы?

— Да, — сказала кузина, улыбаясь. — Это была я, хотя я не хотела, чтобы имя так скоро сорвалось у меня с языка. Так вот, когда мой отец ушел, я попросила подать мне зеркало. Что это был за вид, Кейти! Волосы — настоящее мышиное гнездо, а лоб — весь исчерчен морщинами, как у старухи, оттого что я хмурилась, когда страдала от боли.

Кейти растерянно уставилась на гладкий лоб и блестящие волосы кузины Элен.

— Не могу поверить, — сказала она. — Ваши волосы не могли быть всклокочены.

— Были! И выглядели хуже, гораздо хуже, чем твои сейчас. Но этот взгляд, брошенный в зеркало, оказался полезным для меня. Я задумалась о том, как эгоистично вела себя, и захотела исправиться. И после этого, когда боль возвращалась ко мне, я лежала и расправляла складки на лбу пальцами, чтобы потом на моем лице не было видно следов пережитых страданий. Постепенно морщинки исчезли, и хотя я намного старше теперь, они никогда не появляются вновь.

Сначала потребовалось немало труда, чтобы придумать, как сделать меня и мою комнату неизменно красивыми. Но спустя некоторое время новый порядок вошел в привычку, и тогда стало легче. А радость, которую это доставило моему отцу, вознаградила меня за все. Прежде он всегда гордился своей здоровой, сильной и бодрой дочерью, но я думаю, она никогда не была для него таким утешением, как тогда, когда лежала в постели больная. Именно в моей комнате он больше всего любил сидеть и проводил там так много времени, что теперь и сама комната, и все вещи в ней напоминают мне о нем.