Сьюзан Кулидж - Что Кейти делала

— А сегодня мне еще нельзя встать и спуститься вниз?

И когда он в ответ отрицательно качал головой, ее губы дрожали еще сильнее, а на глазах появлялись слезы. Но если она все же пробовала встать, ей становилось так больно, что она была рада снова упасть на мягкий матрас и подушки, приносившие облегчение ее бедным косточкам.

А затем пришло время, когда Кейти перестала даже спрашивать, можно ли ей встать. Время, когда острая, страшная боль, такая, о какой она прежде не имела представления, овладела ею. Время, когда дни и ночи слились и перепутались между собой, а тетя Иззи, казалось, никогда не спит. Время, когда папа постоянно находился в ее комнате. Когда приходили другие доктора и стояли над ней, и ощупывали ее спину, и говорили друг с другом шепотом. Все это было словно длинный дурной сон, от которого она не могла очнуться, хотя очень старалась. Лишь иногда ей удавалось очнуться, и тогда она слышала голоса, или видела, что у дверей стоит и тихо плачет Кловер или Элси, или замечала, как тетя Иззи в поскрипывающих туфлях проходит по комнате на цыпочках. Потом все это словно ускользало, и она погружалась во тьму, где не было ничего, кроме боли, или в сон, позволявший забыть об этой боли и потому казавшийся чем-то самым прекрасным на свете.

Мы не будем подробно останавливаться на этом столь печальном для Кейти времени. Постепенно боль утихала, а сон становился спокойнее. Потом, когда боль стала еще слабее, Кейти как будто пробудилась — начала замечать, что происходит вокруг, и задавать вопросы.

— Сколько времени я болею? — спросила она однажды утром.

— Вчера было четыре недели, — ответил папа.

— Четыре недели! — удивилась Кейти. — Неужели? Я и не подозревала, что так долго. Я была очень больна, да, папа?

— Да, дорогая. Но теперь тебе гораздо лучше.

— Что я повредила себе, когда упала с качелей? — спросила Кейти необычно бодрым для последнего времени голосом.

— Боюсь, я не смогу объяснить это так, чтобы ты поняла.

— Но все же попробуй, папа.

— Знаешь ли ты, что у человека в спине есть длинная кость, которую называют позвоночником?

— Я думала, позвоночник — это болезнь, — сказала Кейти. — Кловер говорила, что у кузины Элен «позвоночник»!

— Нет, позвоночник — это кость. Она представляет собой ряд маленьких косточек, или позвонков, а в середине ее что-то вроде веревочки из нервов, которая называется спинным мозгом. Нервы, как ты знаешь, это то, что позволяет нам чувствовать. Так вот, этот спинной мозг завернут для сохранности в мягкую оболочку. Когда ты упала с качелей, ты ударилась одним из позвонков и нарушила оболочку спинного мозга. Нерв воспалился, и поэтому у тебя в спине боль. Понимаешь?

— Немного, — сказала Кейти, которая не совсем поняла, но была слишком утомлена, чтобы расспрашивать папу подробнее. Немного отдохнув, она все же задала еще одинвопрос: — А теперь, папа, все прошло и я могу встать и пойти вниз?

— Боюсь, пока еще рано, — сказал доктор Карр, стараясь при этом, чтобы голос его звучал бодро.

Больше вопросов Кейти не задавала. Прошла еще одна неделя и еще. Боль почти исчезла. Она возвращалась лишь изредка на несколько минут. Теперь Кейти могла спать, есть и сидеть в постели, не опасаясь головокружений. Но ее прежде такие бодрые ноги лежали тяжело и безжизненно, и она не могла ни ходить, ни даже стоять.

— У меня такое странное ощущение в ногах, — сказала она однажды утром. — Как у принца из сказок «Тысяча и одна ночь», чьи ноги превратились в черный мрамор. Почему это, папа? И скоро ли они снова станут такими, как были?

— Не скоро, — ответил доктор Карр. И добавил про себя: «Бедняжка! Уж лучше ей узнать правду». Поэтому он продолжил вслух: — Дорогая, ты должна приготовиться к тому, что тебе придется провести в постели много времени.

— Сколько? — спросила Кейти, испуганно взглянув на него. — Еще месяц?

— Я не могу точно сказать сколько, — ответил отец. — Другие доктора думают так же, как и я, что характер твоей травмы позволяет надеяться на выздоровление, тем более что ты юная и сильная. Но это может потребовать немало времени. Возможно, тебе придется лежать здесь несколько месяцев, а быть может, и больше. Единственные лекарства при твоей болезни — время и терпение. Это тяжело, дорогая, — добавил он, так как Кейти отчаянно зарыдала, — но у тебя есть надежда, которая должна помочь тебе. Подумай о бедной кузине Элен, которая все эти годы переносит свои страдания без всякой надежды!