Сьюзан Кулидж - Что Кейти делала

— Оладьи — это так замечательно звучит у Диккенса, — объяснила она миссис Эш, — и я никогда не видела камбалу.

Когда камбалу подали, оказалось, что это вкусные небольшие плоские рыбки, которые можно жарить целиком; но они мало чем отличались от тех, что в Новой Англии называют «скап». Вся компания легко справилась с ними, но оладьи вызвали большое разочарование — жесткие, безвкусные, с запахом подпаленной фланели.

— Какие они странные и неприятные! — сказала Кейти. — У меня такое ощущение, словно я ем кружочки, вырезанные из старого одеяла с гладильной доски и намазанные маслом! И с чего это, хотела бы я знать, Диккенс так носился с этими оладьями? И варенье из крыжовника мне не нравится; у нас дома все варенья гораздо лучше. Книги вводят в такое заблуждение!

— Да, боюсь, что это так, — согласилась миссис Эш. — Мы должны смириться с тем, что многое из того, о чем мы читали, окажется далеко не таким приятным, как в книгах.

Мейбл, разумеется, завтракала вместе с ними и заметила в этой связи, что ей тоже не нравятся оладьи и что она охотнее поела бы вафель. Но тут Эми сделала ей выговор и объяснила, что в Англии никому не известно, что такое вафли, — англичане такой глупый народ! — и что Мейбл должна научиться есть все подряд и не ворчать!

А после того как прозвучало это нравоучение, обнаружилось, что им грозит опасность опоздать на поезд, и все они поспешили на железнодорожную станцию, которая, к счастью, была поблизости. Там их ожидало несколько минут изрядной суматохи и неразберихи, так как Кейти, вызвавшаяся купить билеты, была совершенно сбита с толку непривычной денежной системой, а миссис Эш, на которую была возложена обязанность позаботиться о багаже, обнаружила, что багажные квитанции не выдаются, и была озадачена, встревожена и отнюдь не расположена принять на веру утверждение носильщика о том, что ей нужно лишь запомнить, в каком багажном вагоне, считая от паровоза, находятся их сундуки, и раз или два за время поездки выйти посмотреть, на месте ли они, ну и, конечно, потребовать их сразу, как только поезд прибудет в Лондон. Тогда у нее не будет никаких неприятностей, — «пожалуйста, дайте носильщику на чай, мэм!». Тем не менее все в конце концов было улажено, и без каких-либо серьезных происшествий они устроились в вагоне первого класса, а вскоре поезд уже плавно мчал их на полной скорости через плодородные графства Центральной Англии в сторону восточного побережья — к Лондону.

Что поразило их сначала — это обилие зелени в октябрьском пейзаже и удивительно ухоженный вид сельской местности, без каких-либо неровных, усеянных пнями полей или не тронутых человеком лесов. Несмотря на то что стоял конец октября, живые изгороди и луга были почти тех же цветов, что и летом, хотя на деревьях листьев уже не было. Чарующие своим видом старинные усадьбы и фермерские домики, то и дело мелькавшие за окном поезда, были постоянным развлечением для Кейти — с их разделенными пополам каменной перегородкой окнами, замысловатыми дымовыми трубами, необычными верандами и крылечками и густо увившим все плющом. Она сравнивала их очарование с бескомпромиссной простотой и некрасивостью фермерских домиков в ее родных краях и спрашивала себя, сможет ли Америка к концу следующего тысячелетия представить в дополнение к своим живописным пейзажам такие же живописные здания, как эти английские.

Вдруг перед погруженной в эти размышления Кейти мелькнула картинка столь яркая, что у нее перехватило дыхание: поезд шел мимо мчащейся с бешеным лаем своры гончих, за которой галопом следовали всадники в красных охотничьих куртках. Одна лошадь с наездником была в воздухе над каменной изгородью, другая поднималась на дыбы, готовясь к прыжку. Остальные всадники, возглавляемые какой-то дамой, скакали цепочкой через луг к небольшому потоку, за которым неслись, преследуя невидимую лису, гончие. Это видение длилось лишь миг, напоминая собой одну из моментальных фотографий Мейбриджа note 101«Лошадь в движении», и Кейти сохранила его в памяти, яркое и отчетливое, как могла бы сохранить настоящую фотографию.

В Лондоне местом их назначения была гостиница «Баттс» на Дувр-стрит. Старый джентльмен, плывший с ними на «Спартаке», — тот самый, что столько раз «пересекал океан», — снабдил миссис Эш целым рядом адресов гостиниц и домов, в которых сдаются меблированные комнаты. Из этого списка Кейти выбрала «Баттс», так как эта гостиница была упомянута в романе мисс Эджуорт note 102«Покровительство». «Это то самое место, — объясняла она миссис Эш, — где не остановился Годфри Перси, когда лорд Олдборо прислал ему письмо». Пожалуй, это было довольно странно — ехать куда-то по той причине, что там не остановился герой какого-то романа. Но миссис Эш совсем не знала Лондона и не имела собственных соображений относительно предпочтительности выбора той или иной гостиницы, а потому была вполне согласна позволить Кейти руководствоваться ее соображениями, и был выбран «Баттс».