Рене Госинни - Каникулы малыша Николя

Когда погода хорошая и мы все на пляже, девчонки нам не мешают. Они играют в свои дурацкие игры, лепят кучу куличей, рассказывают друг другу разную ерунду и ещё красят себе ногти красным карандашом. А мы с ребятами делаем потрясающие вещи. Бегаем наперегонки, играем в чехарду и в футбол, плаваем, дерёмся. И это здорово, чего там!

Но когда погода плохая – совсем другое дело, потому что приходится всем вместе сидеть в гостинице. А вчера была плохая погода, всё время шёл дождь. После обеда – нам давали равиоли, а это гораздо лучше, чем рагу, – наши папы и мамы пошли вздремнуть. Мы с Блезом, Фруктюйе, Мамером, Иренэ, Фабрисом и Комом были в гостиной и очень тихо играли в карты. И дурака мы не валяли, потому что, когда стоит плохая погода, с папами и мамами шутки плохи.

И тут в гостиную вошли три девчонки.

– Мы хотим играть с вами, – заявила Жизель.

– Оставь нас в покое, а то получишь у меня, ты, Зезель! – сказал Фабрис.

Жизель это не понравилось.

– Если нам нельзя с вами играть, знаешь, что я сделаю, ты, Фафа? – спросила Жизель. – Так вот, я пойду и всё расскажу папе и маме, и тебя накажут, и твоих приятелей тоже, и вы все останетесь без десерта.

– Хорошо, – согласился этот дурак Мамер. – Можете играть с нами.

– А тебя вообще никто не спрашивал! – воскликнул Фабрис.

Тут Мамер заплакал и сказал, что он не желает, чтобы его наказали, что это нечестно и что если он останется без десерта, то покончит с собой. Мы расстроились, потому что из-за того, что Мамер так шумел, наши папы и мамы могли проснуться.

– Ну что будем делать? – спросил я у Иренэ.

– Н-да, – ответил Иренэ, и мы решили, что пусть девчонки играют с нами.

– Во что будем играть? – поинтересовалась толстуха Мишлин.

Она мне напоминает моего школьного друга Альцеста, который всё время ест.

– Будем играть в магазин, – объявила Изабель.

– Ты что, чокнулась?! – заорал Фабрис.

– Ладно-ладно, Фафа, – ответила Жизель, – пойду разбужу папу. А тебе известно, что такое папа, когда его разбудишь!

Тут Мамер опять расплакался и заныл, что он хочет играть в магазин. Но Блез возразил, что, чем играть в магазин, уж лучше он сам пойдёт и разбудит папу Фабриса. Тогда Фруктюйе вспомнил, что, кажется, сегодня вечером на десерт шоколадное мороженое, и тогда мы сказали, что ладно, мы согласны.

Жизель встала за стол в гостиной, разложила на нём карты, расставила пепельницы и сказала, что будет продавщицей, что стол – это прилавок, а всё, что на столе, – это вещи, которые она продаёт, и мы должны подходить и покупать их.

– Хорошо, – согласилась Мишлин. – А я буду очень красивой дамой, очень богатой, у меня будет автомобиль, и я буду вся в мехах.

– Ладно, – поддержала её Изабель. – А я буду другой дамой, ещё богаче и ещё красивей, у меня будет машина с красными сиденьями, как у дяди Жан-Жака, и туфли на высоких каблуках.

– Так, – сказала Жизель, – а Ком будет мужем Мишлин.

– Я не хочу, – ответил Ком.

– Это почему же ты не хочешь? – спросила Мишлин.

– Потому что он считает, что ты слишком толстая, вот почему, – объяснила Изабель. – Он предпочитает быть моим мужем, а не твоим.

– Неправда! – возмутилась Мишлин и как даст Кому оплеуху, и Мамер тут же заплакал.

Чтобы заставить Мамера замолчать, Ком сказал, что он будет мужем кого угодно.

– Отлично, – подытожила Жизель, – значит, начинаем играть. Ты, Николя, будешь первым покупателем, но таким бедным, что тебе не на что купить еду. А я буду очень щедрой и дам тебе что-нибудь просто так.

– Я не играю, – вдруг заявила Мишлин. – После того что мне сказала Изабель, я вообще никогда ни с кем больше не буду разговаривать.

– Ах-ах! Мадемуазель Ломака! – передразнила её Изабель. – Думаешь, я не знаю, что ты сказала обо мне Жизель, когда меня рядом не было?

– Ты! Врунья! – возмутилась Мишлин. – И это после всего того, что ты мне наговорила про Жизель!

– Что ты говорила про меня Мишлин, Изабель? – спросила Жизель.

– Ничего, ничего я про тебя не говорила Мишлин, вот что я говорила, – ответила Изабель.