Рене Госинни - Глупости маленького Николя

Перевод с французского Сони Бильской

Утром на перемене, пока мы не вышли из строя во дворе, наш классный надзиратель Бульон сказал:

— Всем глаза на меня! Я должен поработать в кабинете месье директора. Поэтому надзирать за вами будет месье Мушабьер. Окажите мне любезность — будьте послушны и не сведите его с ума. Ясно? — Бульон хлопнул месье Мушабьера по плечу: — Смелее, малыш Мушабьер! — И ушел.

Месье Мушабьер посмотрел на нас круглыми глазами и пропищал:

— Разойтись!

Месье Мушабьер — наш новый надзиратель, мы пока не придумали ему смешного прозвища. Он намного моложе Бульона — наверное, сам недавно ходил в школу, а сегодня впервые присматривает за нами на перемене.

— Во что играем? — спросил я.

— В самолеты? — предложил Эд.

Мы не знали, как в это играть, и Эд объяснил:

— Делимся на две команды — наши и не наши, — и мы самолеты. Расставляем руки в стороны, бежим, кричим «врррр», а не нашим ставим подножки. Если упал — самолет сбит, и ты проиграл.

Мы решили, что это классная игра, — тем более, за нее нам вряд ли попадет.

Хорошо, — сказал Эд, — я буду главным у наших, капитаном Уильямом, я видел его в кино, он там хохотал и сбивал всех врагов — тррра-та-тах, — а потом его самого подло сбили, но это не так страшно, его кладут в больницу, я тоже лежал в больнице с аппендицитом, и он выздоравливает, и опять летит сбивать других врагов — и вот победа! Очень классное кино!

Я, — сказал Максан, — буду Гинемером, он самый сильный.

А я, — сказал Клотэр, — буду Мишелем Танги, я на уроке в журнале «Пилот» про него читал — он всегда попадает в аварии, но остается в живых, потому что хорошо управляет самолетом, и у него классная форма.

Я буду Баффало Билл, — сказал Жеофруа.

— Баффало Билл не летчик, это ковбой, идиот! — сказал Эд.

— А что, ковбой не может стать летчиком? — ответил Жеофруа. — Ну-ка повтори, что ты сказал!

— Что я сказал? А что я сказал? — спросил Эд.

— Про идиота, — ответил Жеофруа.

— Ах да! — сказал Эд. — Ты — идиот.

И началась драка. Но прибежал месье Мушабьер и отправил их в угол. Тогда Эд и Жеофруа расставили руки в стороны и полетели туда, крича «врррррр».

— Я прилетел раньше тебя, Баффало Билл! — закричал Эд. Месье Мушабьер посмотрел на них и почесал затылок.

— Парни, — сказал я, — если мы будем драться, как всегда, не хватит времени поиграть.

— Ты прав, — сказал Жоаким. — Давайте разделимся на наших и не наших — и начнем.

Но, как водится, не нашим быть никто никогда не хочет.

— Ладно, все будем нашими, — сказал Руфус.

— Как же мы будем сбивать наших? — спросил Клотэр.

— А почему бы и нет? — сказал Максан. — Будут наши и не совсем наши. Альсест, Николя и Клотэр будут не совсем наши, а я, Руфус, Жоаким — наши. От винта!

И Руфус, Жоаким и Максан вытянули руки и побежали, крича «врррр», а Максан, который свистел и бегал быстрее всех, был реактивный самолет. Клотэр, Альсест и я были против: что это такое, в конце концов! Вечно Максан нами командует.

И мы решили никуда не лететь, поэтому Максан, Руфус и Жоаким вернулись и стали кружить возле нас с вытянутыми руками и кричать «врррр», «врррр», «врррр».

— Ну что, парни, — сказал Максан, — вы летите или нет?

— Нам не нравится быть не нашими, — сказал я.

— Да ладно вам, парни, — сказал Руфус. — Перемена скоро закончится, и мы из-за вас не поиграем!

— Ну, — сказал Клотэр, — мы согласны, если не совсем наши — это вы.

— Шутишь? — сказал Максан.

— А вот сам увидишь! — закричал Клотэр и погнался за Максаном, который вытянул руки и со свистом улетел.

Тогда Клотэр тоже вытянул руки, закричал «врррр» и «тррра-та-тах», но поймать Максана было нелегко: он был реактивным самолетом с очень длинными ногами и большими грязными коленками. Как и Клотэр, Руфус и Жоаким тоже вытянули руки и полетели за мной.

— Гинемер вызывает контрольную башню, Гинемер вызывает контрольную башню, — кричал Руфус, — я держу одного на прицеле. Врррр!

— Гинемер — это я! — закричал Максан и, свистя, пробежал перед нами; его преследовал Клотэр, который кричал «тррра-та-тах», но никак не мог поймать.

Альсест в своем углу бегал по кругу с одной вытянутой рукой — «врррум-врррум», — потому что в другой у него был бутерброд с вареньем. Наказанные Эд и Жоаким у себя в углу, вытянув руки в стороны, пытались ставить друг другу подножки.