Рене Госинни - Неприятности малыша Николя

Мы вышли из школы вместе с учительницей, и полицейский, когда нас заметил, сразу заулыбался. Он остановил машины и сделал нам знак, чтобы мы переходили.

– Давайте, ребята, – сказала учительница. – Но не бежать! Я понаблюдаю за вами отсюда.

Мы все друг за другом, не торопясь, перешли улицу, а когда оказались на другой стороне, то увидели, что наша учительница стоит на тротуаре и весело разговаривает с полицейским, а директор смотрит на нас из окна своего кабинета.

– Очень хорошо! – крикнула нам учительница. – Мы с господином полицейским очень вами довольны. До завтра, дети.

И мы все бегом бросились обратно через улицу к нашей учительнице, чтобы пожать ей руку.

Учительница сказала, что завтра у нас будет совершенно особенный урок: мы все должны принести какой-то предмет, лучше всего тот, который напоминает нам о каком-нибудь путешествии. Мы обсудим эти предметы, изучим их, и каждый из нас поделится связанными с ними воспоминаниями. Это будет сразу и наглядный урок, и занятие по географии, и упражнение в изложении.

– А что надо принести, мадемуазель? – спросил Клотер.

– Я вам уже сказала, Клотер, – ответила учительница. – Какой-нибудь интересный предмет, у которого есть своя история. Вот послушайте: несколько лет назад один мой ученик принёс кость динозавра, которую нашёл на раскопках его дядя. Может мне кто-нибудь из вас сказать, кто такой динозавр?

Аньян поднял руку, но тут мы все стали обсуждать, кто какие вещи принесёт, и из-за шума, который устроила учительница, стуча линейкой по столу, никто так и не услышал, что там рассказывал этот мерзкий любимчик Аньян.

Когда я вернулся домой, то сказал папе, что должен принести в школу какую-нибудь потрясающую вещь, напоминающую об одном из наших путешествий.

– Отличная мысль – проводить вот такие практические занятия, – обрадовался папа. – Когда увидишь предмет собственными глазами, никогда не забудешь такой урок. У тебя отличная учительница, очень современная. Так, посмотрим… Что бы ты мог взять?

– Учительница сказала, – объяснил я, – что самое классное – это кости динозавра.

У папы от удивления глаза полезли на лоб, и он спросил:

– Кости динозавра? Ничего себе! И откуда же, по-твоему, я достану кости динозавра? Нет, Николя, боюсь, тебе придётся довольствоваться чем-нибудь попроще.

Но тут я сказал папе, что простые вещи приносить в школу не хочу, а хочу принести такое, чтобы все ребята просто обалдели, а папа ответил, что у него нет ничего такого, от чего бы обалдели мои приятели. Тогда я сказал, что раз так, то не стоит вообще нести в школу вещи, от которых никто не обалдеет, и лучше вообще туда завтра не ходить, а папа сказал, что всё это ему начинает надоедать и что он оставит меня без сладкого, а наша учительница подаёт нам действительно странные идеи, и я двинул ногой по креслу в гостиной. Папа спросил, не желаю ли я получить оплеуху, я заплакал, и из кухни прибежала мама.

– Что тут у вас ещё? – спросила она. – Невозможно ни на минуту оставить одних, тут же начинаются какие-то истории. Николя! Прекрати плакать. Что здесь происходит?

– Происходит то, – ответил папа, – что твой сын впал в ярость, потому что я отказался предоставить ему кость динозавра.

Мама посмотрела на нас с папой и спросила, не сходят ли в этом доме все с ума. Тогда папа ей всё объяснил, и она сказала:

– Да что ты, Николя, не из-за чего устраивать трагедию. Вот посмотри: у нас в шкафу есть замечательные сувениры, которые мы привезли из наших путешествий. Например, та большущая раковина, которую мы купили в Бен-ле-Мэр, когда были там на каникулах.

– А ведь правда! – воскликнул папа. – Такая раковина будет почище всяких там динозавровых костей!

Я, правда, был не уверен, что от этой раковины ребята обалдеют, но мама сказала, что, на её взгляд, это замечательная вещь и учительница меня похвалит. Папа сходил за раковиной, она действительно огромная, и на ней написано: «На память о Бен-ле-Мэр», и папа сказал, что от такой ракушки все точно обалдеют, если я расскажу, как мы провели каникулы в Бен-ле-Мэр, как ездили на экскурсию на остров Волн, и особенно – сколько мы заплатили за пансион. И уж если мои приятели даже от этого не обалдеют, то значит, что их в самом деле трудно поразить чем бы то ни было.